Бурятские сказки
Шрифт:
— До Тулоноя надо идти семьдесят лет. Я и сам сходил бы к нему, да ты видишь, как мне тяжело ходить: такой я жирный!
Мангатхай говорит:
— Ты сиди здесь, а я к Тулоною пойду!
Отправился он к Тулоною.
Долго, долго он шел. Наконец пришел к Тулоною и стал просить большой блестящий нож.
Выслушал Тулоной мангатхая и говорит:
— Нож у меня есть, я тебе его дам. Только мой нож очень тупой. Надо его отточить хорошенько.
— Как я буду точить нож, — говорит мангатхай, —
— А ты сходи к Халюнаю, попроси у него брусок, — говорит Тулоной.
Пошел мангатхай искать Халюная.
Долго, долго он шел. Наконец он пришел к Халюнаю и стал просить брусок.
— Зачем тебе брусок? — спрашивает Халюнай.
— Хочу наточить Тулоноев нож.
— Зачем тебе Тулоноев нож?
— Хочу съесть жирного Замая!
— Ну что ж, дам я тебе брусок, — говорит Халюнай, — только он тяжелый, ты его, пожалуй, не донесешь.
— Как мне быть? — спрашивает мангатхай.
— Надо везти брусок на Колоноевом сивом быке.
— А где живет Колоной?
— Колоной живет далеко. До него идти девяносто лет.
— Что ж, — отвечает мангатхай, — я дойду!
Пошел мангатхай искать Колоноя.
Шел он, шел — устал, еле жив от голода. Приплелся к Колоною и говорит:
— Дай мне твоего сивого быка!
— Зачем тебе мой сивый бык?
— Повезу на нем тяжелый брусок Халюная.
— Зачем тебе Халюнаев брусок?
— Хочу наточить большой блестящий Тулоноев нож!
— Зачем тебе Тулоноев нож?
— Хочу съесть жирного Замая.
— Хорошо, — говорит Колоной, — дам я тебе моего сивого быка. Только он теперь бродит за морем. Если хочешь, сходи сам за море и приведи моего сивого быка.
— Как же я пойду за море? — спрашивает мангатхай.
— А ты привяжи спереди камень величиной с жеребенка, а сзади — камень величиной не меньше овцы, вот и перейдешь море! — отвечает ему Колоной.
Глупый мангатхай послушался Колоноя: привязал он камень величиной с жеребенка спереди, другой — величиной с овцу — сзади и побрел по морю.
Дошел мангатхай до глубокого места и стал тонуть. Хотел было плыть, да камни мешают. Так и пошел глупый мангатхай ко дну. Так и не удалось ему съесть жирного Замая!
СТАРИК МОЛОНТОЙ
Давным-давно, говорят, жил на свете старик Молонтой: Вот оседлал он однажды своего сивого быка и поехал к Эрлен-хану. В дороге повстречался старику молодец Альбаша Хара, скакавший верхом на золотисто-рыжем коне.
— Здравствуй, старик Молонтой! Куда путь держишь? — спрашивает парень.
— Еду к хану Эрлену, хочу получить право на владение вселенной, — отвечает старик не моргнув глазом.
От такого ответа у молодца дух перехватило, позавидовал он Молонтою и говорит:
— А
— Верные слова ты говоришь! — согласился старик. — Вдвоем нам будет и полегче, и повеселее. Поспешим к цели своих желаний.
— Не успеешь помешать мясо ягненка в котле, как мой скакун трижды обежит цветущую землю, четырежды — бескрайнюю степь, — похвалился Альбаша Хара.
— Да и мой бык не отстанет, — отвечает старик Молонтой.
— Как может твой облезлый бык равняться с моим скакуном! — возмутился Альбаша Хара. — Уймись, старик, и не произноси больше вздорных слов.
— А я говорю — не уступит в резвости и готов поспорить с тобой на любых условиях, — стоит на своем старик Молонтой.
— Я ставлю на кон своего скакуна! — разгорячился Альбаша Хара.
— А я своего любимого быка! — говорит Молонтой.
Ударили они по рукам. Тронул поводья своего коня молодец Альбаша Хара и помчался между небом и землей, подобно беркуту, обгоняя ветер, высекая искры из подвернувшихся под копыта горных вершин.
А старик Молонтой повернул своего быка головой на запад, в ту сторону, куда ускакал Альбаша Хара на золотисто-рыжем коне, и не спешит стронуться с места.
Вот вернулся молодец Альбаша Хара, объехав цветущую землю и бескрайние степи, а старик Молонтой все на том же месте стоит.
— Ты почему не пустил вскачь своего быка? — накинулся На старика Альбаша Хара.
— О чем ты говоришь?! — возмутился Молонтой. — Взгляни на бычью голову — раньше она была повернута на восток, а теперь — на запад. Я скакал впереди тебя, и мой бык уже успел отдышаться.
— Ты лжешь, старик, — говорит Альбаша Хара. — В дороге я видел большого светлого оленя, простреленного насквозь. Он истекал кровью у подножья горы Сумбэр. У желтого моря я видел серого волка, зализывающего раны. На границе степи и пустыни лев гнался за человеком. Видел ли это?
— Светлого оленя подстрелил я. Серого волка поднял на рога мой бык. А лев гнался за моим давнишним врагом, подстерегавшим меня на границе степи и пустыни. Не пытайся отодрать за уши безухого тарбагана, отдавай коня!
Делать нечего, отдал молодец своего коня. Сжалился Молонтой над проигравшим спор и взамен отдал своего быка.
— Владей, — говорит. — И помни доброту старика Молонтоя. Только у быка свои повадки. Когда сядешь на него верхом, он поначалу не стронется с места. Тогда ударь его между рогами железным молотом, и он полетит словно ветер, словно белка поскачет.