Бутик ежовых рукавиц
Шрифт:
Я, слегка привыкнув к безжалостному освещению, начала разглядывать интерьер. Но долго изучать его не пришлось, в противоположной стене распахнулась дверь и появилась живописная группа. Впереди, приседая и кланяясь, семенила Мадлен. За ней топала чудовищно толстая дама в совершенно не подходящем ей белом шелковом костюме с обтягивающей юбкой.
Шелк – очень коварный материал, позволить носить себе шелковые вещи могут лишь стройные и ежедневно занимающиеся фитнесом девушки. Скользкая ткань подчеркивает все недостатки фигуры. Посмотрите на фото звезд Голливуда: если на них обтягивающие изделия
Но Калистратова выбрала обтягивающий фасон и сейчас до слез походила на хрюшку из культового мультика «Ну, погоди!».
– Сюда, плиз, присаживайтесь, – пела Мадлен, пододвигая к туше массивное кресло, – я рядышком, у ног.
Вымолвив последнюю фразу, старшая продавщица и впрямь устроилась на низенькой табуреточке. Теперь Калистратова могла смотреть на служащую сверху.
Я затаилась у стены, наблюдая за суматохой. Вот принесли поднос с конфетами и пирожками, налили в чашечку восхитительно ароматный кофе, подсунули под спинку дорогой (во всех смыслах этого слова) клиентки расшитую золотом подушечку, включили кондиционер, выключили кондиционер…
Наконец Мадлен, глянув на меня, просюсюкала:
– Лоретта, начинайте.
Сообразив, что старшая продавщица велит мне начинать дефиле, я, страшно боясь запутаться в подоле и упасть, очень медленно, не сгибая колен, побрела вперед.
Глава 7
– Замечательное платье, – чирикала Мадлен, пока я двигалась через зал, – единственный экземпляр, на него пошел шелк, сделанный вручную. Рисунок разрабатывал Готье, мы купили на него право. Не на Готье, конечно, ха-ха, на его эскиз. Обратите внимание на пуговицы. Штучная вещь! Выточены из кости раутского моржа и обтянуты кожей голубого пеликана. Все швы сделаны вручную, по лифу вышивка – цветы жасмина, они подчеркивают глубину цвета ткани и зрительно формируют грудь.
– Кхм, – издала Калистратова и потянулась за пирожком.
– Легкость юбки, – добавила децибелов в голос Мадлен, – делает вещь особо привлекательной, струящиеся складки прикрывают бедра. Вам-то, Ольга Сергеевна, нет никакой необходимости прятать фигуру, идеальные формы! Любой дом моды взял бы вас показывать свадебные платья. Но ведь должна быть тайна, загадка! Наденете платье и предстанете перед Николаем Егоровичем, пусть муж гадает, что там у супруги под юбкой… Это сильно освежает отношения.
– Кхм, кхм, – ожила Калистратова и схватила другой пирожок.
Я тем временем досеменила до стены и стала решать сложную задачу: как развернуться, чтобы не оказаться спиной к богатой обжоре. По счастью, на память пришли девушки, рассказывающие с телеэкрана о погоде. Они ловко ухитряются проделать фокус подобного рода. Значит, так, левая конечность вперед, правая назад, плечиком сюда… Получилось!
– Топорщится! – немедленно заявила Калистратова.
– Конечно, конечно, – заелозила на табуреточке Мадлен, –
Похихикав пару секунд, Мадлен замолчала, я замерла на месте.
– Ха, – коротко сказала клиентка.
– Ха-ха-ха-ха, – подхватила девушка, разливавшая кофе.
– Ха-ха-ха, – обрадованно завела Мадлен, – ха-ха-ха!
Я было тоже решила принять участие в акции веселья, но вовремя вспомнила о категорическом запрете на улыбку.
– Вы только посмотрите на Лоретту, – веселилась Мадлен, – волосы кошмар, ноги кривые, руки похожи на сучья, о носе лучше помолчу. Но приходится держать на работе. Человечество вырождается, мир полон уродов, редко встречаются красавицы вроде вас, Ольга Сергеевна!
Калистратова взяла одной рукой следующий пирожок, второй потянулась к чашке. Девушка, маячившая за спиной гостьи, быстро схватила кофейник, склонилась над столиком. Мадлен на секунду опустила глаза. Калистратова стала брать чашку, и в этот момент из волос жены олигарха выпала заколка, украшенная здоровенным блестящим камнем. Абсолютно беззвучно она свалилась на пол и улеглась на ковре под креслом, на котором восседала туша Калистратовой.
Следовало воскликнуть: «Вы потеряли невидимку!» – но я уже усвоила, что являюсь сейчас просто вешалкой и не имею права на проявление каких-либо эмоций.
Калистратова с шумом отпила кофе, Мадлен вынырнула из секундного оцепенения и понеслась дальше:
– К платью имеются туфли, сумочка и…
– Беру, – без всякого энтузиазма ответила клиентка. – Сколько?
– Пятьдесят тысяч евро, – живо ответила Мадлен.
Я постаралась не упасть. Наверное, ослышалась, старшая продавщица хотела сказать «пять тысяч». Правда, тоже невероятная цена, но ее хоть можно представить.
– Анисимова купила костюм за шестьдесят штук, – недовольно процедила Калистратова. – Считаете меня нищей? Может, мне лучше в другом бутике вещи покупать…
– Ольга Сергеевна, родная! – чуть не зарыдала Мадлен. – Платье на самом деле стоит семьдесят. И это без учета пуговиц. С ними оно на все девяносто потянет. Просто вам, как лучшей клиентке, делаем скидку.
– Да? – слегка изменив тон, спросила туша.
– Да, да! – запрыгала на табуреточке старшая продавщица. – Хотите, открою секрет?
Глаза Калистратовой блеснули, она кивнула и засунула в пасть очередной пирожок.
– Мы, естественно, – заегозила Мадлен, – никому никогда ничего не сообщаем о суммах, которые оставляют в бутике любимые посетительницы. Но… ладно, нарушу запрет. Анисимовой костюмчик обошелся всего в тридцатку.
– О! – воскликнула Калистратова.
– Абсолютно точно, уж я-то знаю.
– А!
– Остальное скинули.
– У!
– Ясное дело, Анисимова говорит сумму, которая стоит на ценнике.
– Э!
– А у вас там окажется девяносто.
– И!
– Можем поставить сто.
– Пирожки кончились, – вдруг по-детски обиженно заявила обжора.
Марлен замерла, потом вскочила на ноги.
– Кто ходил за угощением для нашей любимой Ольги Сергеевны?
– Владимир, – живо ответила девушка с кофейником.