Бутлегеры
Шрифт:
Проститутка, посчитав свою миссию исполненной, моментом испарилась, а бомжик настолько перепугался, что долго не мог вспомнить адрес своей бывшей квартиры. А когда вспомнил, то несказанно удивился, что это оказался единственный вопрос к нему. Представляю, как бы он удивился, если узнал каких трудов мне стоило задать ему данный вопрос.
Выяснив вероятное местонахождение Бивиса, я вернулся в райотдел и сообщил о своем успехе Петровичу. Он поразмыслил и посчитал, что будет лучше действовать по правилам. То есть не самим задерживать Бивиса, а предоставить это право следственно-оперативной группе,
О том, что произошло дальше, мы узнали на следующий день. Бивис был успешно задержан, опознан пэпээсниками, как пассажир разбившегося "мерса", и допрошен. Но его показания стали еще одним камнем на шее тонущего Вязова. Бивис пояснил, что когда они с другом вошли в незапертую квартиру Гуревич, хозяйка была уже мертва, а рядом с ней валялся в беспамятстве Вязов. Зная, что он работает в милиции, они решили отвезти его домой.
Старания обернулись боком, своей активностью я только навредил другу. Утешало лишь то, что Бивиса не отпустили на все четыре стороны, а арестовали за применения насилия в отношении представителей власти. У пэпээсника, которого он ударил, обнаружили сотрясение мозга.
ВЯЗОВ В БОЛЬНИЦЕ
Деятельные натуры, типа вязовской, не терпят покоя, особенно больничного. Поэтому появлению в палате женщины Виталий обрадовался, хотя ее строгий вид и синий форменный прокурорский мундир не сулили ему ничего хорошего. Дама решительно прошествовала к его постели, присела сбоку, достала из папки бумагу, ручку и лишь тогда представилась:
– Я - следователь прокуратуры Муромова Галина Матвеевна. Мне поручено вести ваше дело.
– Очень приятно, - широко улыбнулся Вязов, не взирая на отдающий холодом взгляд посетительницы.
– Не могу сказать того же!
– отрезала она и по-деловому добавила: Мне необходимо допросить вас.
– В качестве кого?
– продолжая улыбаться, поинтересовался Виталий.
– Пока в качестве подозреваемого.
– Ничего себе! А я полагал, что в качестве потерпевшего. И в чем же меня подозревают?
– В убийстве Ирины Гуревич.
– Не слабо! И зачем же мне было ее убивать?
– О мотивах мы поговорим позже, а пока выполним формальности.
Пока Галина Матвеевна заполняла биографические данные Вязова в протоколе допроса, он между ответами на ее вопросы задавал свои:
– А сколько вам лет?
– А что вы заканчивали?
– А вы замужем?
Следовательше это скоро надоело, и она произнесла:
– Вязов, перестаньте паясничать! Ваше положение весьма серьезное, поэтому шуточки тут неуместны!
– Здоровая шутка юмора уместна всегда! Тем более в больнице и в общении с представителем прокуратуры, - усмехнулся Виталий.
– Я, если б мог, еще и сплясал вам. Знаете, как у Роберта Бернса: " Как весело, отчаянно шел к виселице он. В последний раз, в последний пляс пустился Макферсон". А, в общем, не обращайте внимание. Я здесь соскучился по человеческому общению. Потому согласился отвечать на ваши вопросы, а не воспользовался статьей 51 Конституции и не отказался давать показания.
– Можете отказаться. Еще не поздно.
– Будь на вашем месте
– Хорошо. Ушел на повышение в областную прокуратуру.
– Большому кораблю большое плавание,- с сарказмом заметил Вязов. Дерьмо имеет обыкновение всплывать кверху.
– Что ж вы так о Корытине отзываетесь?
– А он меня год назад посадить пытался.
– Так вы случаем не рецидивист?
– усмехнулась Муромова.
– Скоро стану. Любопытная тенденция вырисовывается - как только заканчивается неудачей попытка жуликов меня купить, как сразу после этого прокуратура начинает мне шить дело.
– Я не шью вам дело и не выполняю заказ криминальных структур, а делаю свою работу. И намерена сделать ее хорошо. А вас, Вязов, я бы попросила впредь воздержаться от разного рода инсинуаций.
Виталий засмеялся и прижал руку к сердцу и произнес:
– Обещаю воздерживаться от инсинуаций. Правда, еще бы знать, что это такое. Просто, я хотел предостеречь вас от одной ошибки - не считайте меня злодеем. Знаете, говорят, события в истории первый раз происходят в виде драмы, а повторяются уже в виде фарса. Год назад отвратительный тип Корытин очень хотел отправить меня в тюрьму за то, чего я не совершал, а теперь приходит привлекательная женщина, которая так же желает определить меня в казенный дом, и тоже за то, чего я не делал.
– Вот и давайте разберемся в случившемся, - предложила Муромова. Итак, как давно вы знаете Гуревич? При каких обстоятельствах познакомились?
– Познакомились мы с Ириной недавно. Я проводил обыск в доме Пахомова. Знаете кто это?
– Знаю, - сухо кивнула следовательша.
– Продолжайте.
– Его самого дома не было, но была референт Пахомова - Ирина Гуревич. Наверное, мы друг другу понравились, поэтому встретились позже пару раз.
– Однако, обстановка в квартире Гуревич - ужин на двоих при свечах, не очень соответствует встрече малознакомых людей.
– И, тем не менее, это так.
– Расскажите, как произошла ваша последняя встреча?
– Ирина позвонила мне на работу, пригласила в гости. Я приехал. Мы посидели, выпили. Я отключился, и больше ничего не помню. Очнулся уже здесь.
– Вы знаете, что у вас в организме был обнаружен сильнодействующий наркотик?
– Знаю. Врачи просветили.
– Имеются основания полагать, что вам его подсыпала в кофе Гуревич. Вы можете сказать, почему она это сделала?
– Не имею понятия. Женщины такие непредсказуемые существа, что от них можно ожидать чего угодно.
– Вы находились с Ириной в интимных отношениях?
– Галина Матвеевна, дорогая, да при чем здесь это? Вы понимаете, что Ирина работала не на кого-нибудь, а на Колчедана! Я не сомневаюсь, что инициатива подсыпать наркотик исходила от него, хотя и понимаю, это пока недоказуемо. Судите сами: зачем ей было меня травить, а мне ее убивать?
– Может быть, она ощущала угрозу, исходящую от вас?
– Помилуйте, какая угроза ей могла исходить от меня?
– Ну, например, вы могли попытаться путем насилия заполучить у нее некие документы, компрометирующие вас.