Бутылка текилы на двоих
Шрифт:
Рука сама опустилась вниз и крепко сжала уже возбуждённый член — одно движение, и я выдохнул: да, так всё было проще. Просто физическое, ничего больше. Вода стекала вниз, нагревая и без того разгорячённое тело. Сильно сжимая кулак, я старался ни о чём не думать. Ни о чём, кроме этого избавляющего от внешнего мира ощущения. К чёрту всё! К чёрту все эти чувства! Просто нужно избавиться от этого раз и навсегда!
Всё напряжение — физическое — завязалось узлом внизу живота
Дверь в душевую кабинку открылась слишком тихо, чтобы слышать её из-за звука падающей воды. Холодный воздух на коже почувствовался вполне… Валеркины руки казались такими холодными на моей коже — от их прикосновения я вздрогнул. Я был готов провалиться сквозь землю! Ужасная ситуация, нелепая…
Валерка обнял меня, и я почувствовал его ладони на животе. Нужно было что-то сказать…
— Валер…
— Тш… Не надо…
Сначала я почувствовал прикосновение губ к плечу, потом его ладонь плавно соскользнула вниз и коснулась моего всё ещё возбуждённого члена. Стон сдержать я не смог… Валерка целовал мою шею, плечи — мягко, нежно; точно так же двигалась его рука. На этот раз без всяких уловок и трюков, которые так сводили меня с ума в прошлый раз. И всё же именно сейчас, чувствуя Валеркину ладонь на своей груди, я терял связь с реальностью, целиком и полностью отдаваясь во власть этих ощущений, этих крепких пальцев…
Болезненное напряжение уступило место абсолютному наслаждению. Я и сам не заметил, как начал двигать бёдрами навстречу Валеркиной руке. Дышать стало тяжело. Пальцы рук немели и нервно дрожали, и ноги стали подкашиваться… Валерка сильнее прижал меня к себе и ещё крепче сжал ладонь… Кончил я, больно закусив губы, чтобы сдержать крик. Валерка ещё какое-то время поглаживал мой уже обмякший член, словно не решался оставить меня. Так же как я не решался повернуться к нему лицом.
Он первый отпустил меня, и я было уже вздохнул с облегчением, но меня тут же крепко взяли за плечи… Валерка смотрел на меня серьёзно, почти не моргая, задумчиво кусая губу. Словно видел всё то, что я чувствовал. От этого было неловко. Еще больше, чем от ощущения того, что он видел меня под душем и то, что я делал. Всё это исчезло в одно мгновение, когда он улыбнулся. Улыбнулся, и совсем не так аккуратно, как касался меня ещё пару минут назад, положил ладонь мне на затылок, и, притянув меня к себе, упёрся своим лбом в мой. Его глаза были закрыты, но он тепло улыбался…
— Димка-Димка, — прошептал он едва слышно. — Что ж ты, чертяка, делаешь?!
— Ничего особенного, —
Валерка вздохнул, отступил от меня и скомандовал:
— Одевайся. Я тебе приготовил пижаму. Поспать бы тебе не мешало.
Как бы странно это ни звучало, но в ту ночь мы действительно спали. Вместе. В одной кровати. Просто спали. А наутро всё было так легко и спокойно, словно прошлым вечером ничего не случилось.
Эксперимент восьмой, или история о том, как вести себя неадекватно и как дешёвая шлюха
Просыпаться одному, даже если засыпали вместе, похоже, было нормальным. Правда, в этот раз Валерка никуда не сбегал, а мирно готовил завтрак. На этот раз не дожидаясь приглашения, я уселся за стол и потёр виски: выспаться мне, конечно же, не удалось — как всегда на новом месте.
— У меня кое-какие дела в городе, могу забросить тебя домой, если хочешь. Или на дачу.
Валерка был явно уже готов к выходу, и снова «при параде» — в костюме.
— Домой было бы неплохо, — согласился я.
Жил он у чёрта на куличках, куда, похоже, даже общественный транспорт не ходил. Я ещё прекрасно помнил, как забирал Катюху отсюда, и самому торчать на трассе не хотелось.
— Тогда у тебя пятнадцать минут на сборы, иначе я опоздаю.
— Хорошо, — согласно кивнул я и, залпом выпив остатки кофе, поторопился обратно в Валеркину комнату, где, по его словам, он приготовил для меня одежду. Оттого, что ехать домой придется в чужой одежде, было неловко, но моя собственная за ночь высохнуть не успела, да и третий день подряд ходить в одном и том же приятного было мало.
Конечно же, и Валеркины джинсы, и свитер были мне в пору — мы были практически одинаковой комплекции. Это не могло не радовать. Зато встреча с его отцом в коридоре радовала не очень.
— Доброе утро, Дмитрий, — поприветствовал он меня.
— Доброе утро, Григорий Сергеевич, — ответил я, смутившись.
Оглядев меня и, конечно же, узнав на мне вещи сына, он едва заметно улыбнулся:
— Вам идёт.
— Пап, перестань. Не видишь, ребёнок смущается, — усмехнулся непонятно откуда взявшийся Валерка, а потом как ни в чём не бывало обратился уже ко мне: — Готов? Поехали, я уже опаздываю.