Бяка Ада и Тридесятое царство
Шрифт:
— Смотри, Вилли, видишь эту зюзю на стене? — сказала вдруг Ада.
— Ух, а что это?
— Когда я была здесь в прошлый раз, я нарисовала факелом на стене бяку.
— Не очень похоже.
— Это просто знак, и таких знаков еще несколько. Теперь мы знаем, что идем верной дорогой. Правда, я молодец? Мишель на моем месте прочитал бы уже целую лекцию на тему "Кто здесь самый умный?".
Но знаки скоро кончились — Ада заметила на земле факел. Бяка хорошо помнила, как положила факел на землю, когда ей надоело таскать его в руках.
"Куда же теперь? — спрашивала себя бяка. — Прямо? А, может быть,
И Ада юркнула в узкий коридор. Вилли — за ней. Пройдя по коридору несколько минут, бяка поняла, что видит это место впервые. Чтобы не пугать Вилли, она не стала поворачивать обратно, а уверенно шагнула в левый коридор, чтобы потом опять повернуть влево, и таким образом, вернуться к тому месту, откуда она сворачивала. Но они шли и шли, а поворота налево все не было. Вправо вели десятки ходов, десятки деревянных дверей, зато слева была сплошная глухая стена. Они прошли еще с километр и уткнулись носом в тупик.
— Ух, и что дальше? — поинтересовался Вилли.
— А дальше ничего. Мы заблудились, — весело сообщила Ада.
И вдруг за ближайшим поворотом послышался какой-то стук — как будто что-то упало.
— Тсс… — Ада приложила палец к губам.
Они осторожно заглянули за угол и увидели, что одна из дверей приоткрыта, и на полу видна полоска света.
Страх сковал Аду и Вилли по рукам и ногам, но любопытство все-таки взяло верх. Ухарь очнулся первым, на цыпочках подкрался к загадочной двери и заглянул в щель. Резко отпрянув от увиденного, он натолкнулся на Аду, которой тоже не терпелось посмотреть. Оба замерли с открытыми в немом крике ртами: в комнате стояло большое зеркало, а в нем отражалось злое лицо Верховной. Ненавидящие, умные, проницательные глаза уставились прямо на них.
Ни живые, ни мертвые, Ада и Вилли замерли в коридоре, прислонившись спинами к холодной, влажной стене лабиринта и медленно оседая по ней на пол.
Но вот Аде удалось взять себя в руки.
— Она не могла нас видеть, — прошептала бяка. — Мы стояли в темноте, а она — под ярким факелом. Верховная смотрела в зеркало на свое отражение, а не на нас.
— Ух, или на что-то у себя за спиной…
— Или на кого-то…
Они, не сговариваясь, снова подкрались к двери и приникли глазом к щели. На этот раз уже надолго.
Глава 21. Пещерный дух
Перед Верховной стояло большое зеркало, и она внимательно разглядывала себя с головы до пят в тусклом мерцании свечей. Черная с проседью шерсть свисала до самой земли, темные и глубокие, как ночь, глаза, прятались под тяжелыми веками. Когда-то эти глаза были огромными, а теперь заплыли, превратились в щелочки. И только взгляд остался тем же, что и тысячу лет назад — тревожным и сердитым.
Небольшая пещерная комната выглядела крайне неопрятно. Своды украшала паутина, из каменных стен торчали канделябры с сальными свечами, увитые полусгнившими гирляндами из волчьих ягод и мухоморов. Пахло плесенью.
Стены от пола до потолка закрывали стеллажи с книгами. Очевидно, это были древние колдовские книги, содержащие в себе всю мудрость мира.
Посреди
— Ты меня слушаешь? — раздраженно спросила царица бяк. — Или опять нужно швырнуть в тебя жабой, чтобы ты проснулся, глупый, никчемный лентяй?
— О, Хитрющая, я внимательно тебя выслушал, — сказал Старый Пень. — Теперь я тоже должен сообщить тебе одну новость…
— И что же это за новость? — Верховная в нетерпении ударила хвостом по полу.
Старый Пень помолчал, а потом важно ответил:
— О, Хитрющая, я знаю, кто подслушивал за Советом и знаю, кто украл твой кнут.
Верховная уставилась на него в зеркало немигающим взглядом и вдруг разразилась какими-то странными, лающими звуками. Как оказалось, это был смех. Злой, хриплый смех, очень похожий на кашель.
— И ты сообщаешь мне об этом сейчас?
— А ко-ко-гда надо было? — испуганно проскрипел Пень.
— Твою новость знает уже вся Бякандия, даже малыши злыдни болтают об этом по бякобуку. — Где ты пропадал все эти дни?
— Я должен был сам во всем убедиться, все получше разузнать, а потом уже докладывать. Я никогда не даю тебе непроверенных сведений — Старый Пень не какой-нибудь новичок, он серьезно относится к своей работе. — Пень с достоинством расправил корни и выпятил впалую, морщинистую грудь. — Я следил за предателями днями и ночами, — с гордостью продолжил он. — И теперь у меня больше нет сомнений: надо немедленно поймать бяку Аду и ухаря Вилли, иначе они сорвут все наши планы! — Старый Пень нервно заелозил ветвями по полу.
Верховная усмехнулась.
— Не волнуйся, я уже позаботилась обо всем. Я отправила целый отряд бук во главе с Ясенем, чтобы арестовать Аду и Вилли, вытащить их прямо из норы еще тепленькими от сна. Утром их приведут в Тронный зал, и там мы их допросим.
Старый Пень радостно захлопал ветками как в ладоши.
— О, Беспощадная, мы станем их бить и пытать, а потом… Что ты сделаешь с ними потом?
— Я отдам их Пещерному духу. Мы положим их на то самое место у подземного водопада, куда обычно приносим свои жертвы. В прошлый раз жертва была щедрой — жирная коза и огромный дикий кабан. Пещерный дух был очень доволен. Но существ он любит больше, чем животных. Он часто просит меня пожертвовать ему существо… Хотя есть и другой способ расправиться с этими наглецами.
Верховная с удивительным проворством подскочила к стеллажу и схватила с полки древнюю колдовскую книгу в переплете из телячьей кожи. Послюнив кривой палец, она стала быстро-быстро перелистывать страницы.
— Я раздавлю их, — бормотала Верховная. — Я превращу их в прибрежные камни. И волны будут омывать их каждый день, с утра до вечера и с вечера до утра. Их тела будут покрыты мозолями от воды, отвратительной, соленой и холодной. Но пошевелиться они не смогут, и этот кошмар будет продолжаться веками. Бесконечно. Никто и никогда не сможет расколдовать их. Нет, лучше я не буду ждать до утра, а сделаю это прямо сейчас. Сейчас, вот только найду заклинание…