Бык и копье
Шрифт:
Он услышал, как из-под забрала шлема донесся смех Гейнора. Тот испытывал едва ли не удовольствие при встрече с ним, словно был рад увидеть знакомое лицо, был ли то друг или враг.
– Принц Корум, защитник мабденов! А мы уже беседовали о твоем отсутствии. Думали, куда это ты исчез, может, даже вернулся в свой мир. А ты, оказывается, здесь. До чего забавны причуды судьбы, которая хочет, чтобы мы продолжили нашу глупую ссору.
Корум на мгновение оглянулся и убедился, что бык Кринанасса следует за ними. Бросив взгляд мимо Гейнора на выщербленные стены Каэр Малода, Корум
– Она именно такова, – сказал он. – Но готов ли ты снова вступить со мной в бой, принц Гейнор? Или ты снова будешь просить меня о милосердии? А может, хочешь, чтобы я снова послал тебя в Лимб?
Принц Гейнор с горечью рассмеялся и сказал:
– Последний вопрос задай Фои Миоре. Они будут только счастливы вернуться на свою мрачную родину. Если бы они оставили меня и освободили от обета верности, поскольку Хаос отказался воевать за эту плоскость, я был бы только рад присоединиться к тебе, Корум. А пока мы, как обычно, должны сойтись в бою.
Корум вспомнил выражение лица Гейнора, когда поднялось забрало его шлема. Он содрогнулся. И снова почувствовал жалость к Гейнору Проклятому, который, как и сам Корум, был обречен много раз возвращаться к жизни в разных плоскостях – но только Гейнор был вынужден служить самым гнусным и злобным, самым подлым хозяевам. В этот раз его воинами были мертвецы. В предыдущий – полулюди-полузвери.
– Похоже, ты подбираешь себе все таких же солдат, – сказал Корум.
Гейнор снова засмеялся, и его голос звучал приглушенно из-под шлема, который он никогда не снимал.
– Я бы сказал, что в каком-то смысле они куда лучше.
– Не хочешь ли отозвать их, Гейнор, и присоединиться ко мне? Ты же знаешь, что в самом конце я не испытывал к тебе ненависти. Общего у нас с тобой куда больше, чем у всех прочих.
– Верно, – согласился Гейнор. – Так почему бы тебе не перейти на мою сторону, Корум? Ведь в любом случае победа Фои Миоре неизбежна.
– И столь же неизбежно она приведет мир к гибели.
– Это мне и было обещано, – просто сказал Гейнор.
Корум понял, что больше всего Гейнор жаждет смерти и ему не удастся убедить проклятого принца, пока он, Корум, не пообещает ему еще более быстрой смерти.
– Когда этот мир умрет, – продолжил Гейнор, – неужели я не погибну вместе с ним?
Корум посмотрел мимо проклятого принца Гейнора на стены Каэр Малода, где горстка мабденов дралась с полутрупами-гулегами, с рычащими дьявольскими псами и существами, которые были более деревьями, чем людьми.
– Вполне возможно, Гейнор, – задумчиво сказал он, – что ты обречен вечно сопутствовать злу в стремлении найти свою смерть, а если бы ты стал на другую сторону, то достиг бы всего, к чему стремишься.
– Да ты романтик, принц Корум. – Гейнор развернул коня.
– Что? – остановил его Корум. – Ты не будешь драться со мной?
– Нет, и с твоим другом-быком тоже, – бросил Гейнор. Он возвращался под прикрытие тумана. – Я хочу до конца оставаться в этом мире. И тебе не удастся снова послать меня в Лимб! – У него был ровный, даже дружелюбный голос, когда он издали крикнул: – Но я еще вернусь посмотреть на твой труп,
– Ты думаешь, что он будет тут лежать?
– Я думаю, что из твоих людей осталось в живых человек тридцать и еще до заката наши псы будут пировать за этими стенами. Так что да – я думаю, что и твой труп будет тут валяться. Прощай, Корум.
И Гейнор исчез, а Корум и Медб поскакали к проломам в стенах. Внезапно они услышали, как за их спинами всхрапнул черный бык Кринанасса. Сначала они подумали, что зверь гонится за ними – ведь они осмелились призвать его, – но тот резко развернулся и врезался в группу бледно-зеленых всадников, которые, увидев Корума и Медб, решили догнать их.
Черный бык Кринанасса, нагнув голову, без промедления атаковал их; кони рассыпались в разные стороны, а всадников он подбрасывал высоко в воздух. Затем, развернувшись, бык напал на гулегов и всех до одного втоптал в землю. Высоко задрав хвост, он развернулся – на каждом из рогов у него висело по дьявольскому псу.
Теперь на поле боя господствовал лишь черный бык Кринанасса.
Он отшвыривал любое оружие, которое могло оставить хотя бы след на его шкуре. С непостижимой скоростью зверь трижды обежал стены Каэр Малода, а Корум и Медб, забытые врагами, с изумлением и радостью смотрели на него. Вскинув Брийонак высоко над головой, Корум громко восславил черного быка Кринанасса и, увидев свободное пространство в рядах потрясенных нападающих, кивком велел Медб следовать за ним. Направив коня к Каэр Малоду, он пролетел сквозь пролом в стене и остановился прямо перед королем Маннахом. Уставший и залитый кровью из многочисленных ран, он сидел на камне, пытаясь остановить кровь изо рта, пока какой-то старик извлекал наконечник стрелы, застрявший в легком.
Когда король Маннах вскинул свою старую благородную голову, на глаза его навернулись слезы.
– Бык пришел слишком поздно, – сказал он.
– Может, он и запоздал, – ответил Корум, – но, по крайней мере, ты увидишь, как он уничтожит тех, кто уничтожал твой народ.
– Нет, – сказал король Маннах. – Я не буду смотреть. Я устал.
Оставив Медб с отцом, Корум обошел стены Каэр Малода, оценивая положение и подсчитывая павших, пока бык занимался врагами снаружи.
Принц Гейнор ошибся. На стенах стояло не тридцать воинов, а сорок. Но под стенами оставалось еще множество псов, несколько эскадронов бледно-зеленых всадников и немалое число гулегов. К тому же к Каэр Малоду подходили сами Фои Миоре, и, наверное, даже у одного из этих богов Лимба хватит сил разрушить город, если он рискнет хоть на несколько мгновений оставить свое затянутое туманом укрытие.
Корум вскарабкался на самую высокую башню стены, частично уже лежавшую в руинах. По раскисшей грязи поля боя бык гонял оставшиеся небольшие группки врагов. Многие без памяти бежали в ту сторону, откуда из-за тумана над лесом доносились грозные гулкие звуки – голоса эти, без сомнения, принадлежали Фои Миоре. Те же, кто не успел кинуться в сторону голосов, были обречены – как и те, кто медлил с бегством; все они уничтожались могучим быком и, не успев сделать нескольких шагов, падали замертво.