«Был жестокий бой»
Шрифт:
Мне даже почудилось, что я кожей лица почувствовал жар не так уж и далёких пожаров. Может быть так оно и было на самом деле… а может быть мне просто показалось… Но в любом случае все эти ощущения были оправданны…
А ещё минут через пятнадцать-двадцать мы обнаружили что-то непонятное в самой непосредственной близости от нашего Урала. Зарево горящих городских кварталов не позволяло рассмотреть происходящее с предельной точностью… Мы могли лишь слегка различить то, что на находящемся перед нами мосту появилось что-то тёмное… Мы продолжали сидеть в кабине, но теперь всё наше внимание было направлено на эту непонятную и громоздкую массу…
Наконец… Я не выдержал и решил сходить к мосту на до-разведку.
— Если что… Стреляй длинными очередями… а потом уходи назад по дороге. Дойдёшь до шоссейки. Там точно наши.
Это были завершающие мой боевой инструктаж уточнения. Они требовались для того, чтобы солдат-водитель знал как ему действовать дальше. Ведь сейчас я шёл к темневшему впереди мосту и чему-то ещё. А там могли находиться кто угодно. Если я встречусь с местными чеченскими партизанами, минирующими наш потенциально российский мост… То в завязавшейся перестрелке может случиться всякое… Однако я даже и не рассчитывал на то, что военный водитель из роты матобеспечения сможет проявить чудеса отваги и героизма… Мне сейчас было достаточно и той мысли, что этот подробно проинструктированный мной солдат-срочник сможет выпустить несколько длинных очередей из своего АКСа… Пока не закончатся патроны в его магазине… Ну, а потом сделать ноги по своей же колее…
— Всё! Я пошёл… — произнёс я и осторожно прикрыл за собой дверь.
Водитель уже перебрался на моё место справа и придержал дверь рукой. Он что-то произнёс мне вдогонку, но я уже соскочил вниз и медленно двинулся вперёд.
Какое-то время я постоял около переднего правого колеса, постепенно осваиваясь в ночной обстановке. Здесь я находился в относительной тени от пламени пожарищ, поэтому мои глаза именно отсюда постарались разглядеть всё то, что сейчас творилось на мосту. По моему твёрдому убеждению, непонятная и тёмная масса несколько увеличилась в размерах… Да и рядом с ней что-то двигалось…
«Бля-а… — думал я со всё нарастающим раздражением. — Там же лужа была! Хреновина какая-то!»
На всякий противопожарный такой случай, который мог произойти в любую секунду… Я уже подготовил все свои четыре гранаты. Боевые чеки я, конечно же, не выдёргивал… Но упрямые усики всё же разогнул… На свой бесшумный Винторез я сейчас не возлагал никаких особых надежд. Ведь в подобной ситуации самым лучшим вариантом являлись ручные гранаты: сначала две эФки, а уж потом оставшиеся РГДшки…
Негромко выругавшись, я шагнул вперёд и оказался на освещённом пространстве. Моя левая ладонь была согнута наподобие козырька над глазами. Я ещё раз взглянул на мост, но так ничего и не разобрал. Затем последовал короткий вздох. И я медленно пошёл вперёд. Левая моя ладонь по-прежнему прикрывала глаза от городских пожарищ. В правой руке находилась пистолетная рукоятка Винтореза… Указательный палец — как и положено… Придерживал спусковой крючок.
Идти было трудно. Ведь я шёл по грунтовой дороге, по которой задолго до меня проехало немалое количество единиц автомобильной и гусеничной техники. Поэтому грязи на ней было предостаточно. причём, в самой разнообразной её консистенции: начиная от чересчур жидкой и заканчивая ядрёно-густой. Вполне естественно, что жидкая грязевая субстанция находилась ниже всего, тогда как все остальные, ТО ЕСТЬ БОЛЕЕ КРУТЫЕ сорта находились чуток повыше…
Через десяток метров я проклял уже всё: и эту грёбанную войну, и яркое пламя пожаров, и донельзя липкую грязь, и ночной Грозный, и этот мост с его лужей… и даже чеченское правительство во главе с Дудаевым, которые окончательно запустили своё дорожное хозяйство.
Однако про реально грозящую опасность я всё же не забывал. Моя левая рука отчаянно балансировала для сохранения равновесия.
Вскоре я понял в чём дело. С этого моста в нашу сторону спускался бронетранспортёр, да так и застрял в самой неподобающей диспозиции. Передние колёса и нос находились в луже, тогда как остальной корпус БТРа торчал наружу… То есть продолжал оставаться на съезде с этого моста. Но и это ещё было не всё!.. На самом мосту стоял второй бронетранспортёр. И судя по всему, он находился во вполне таком нормальном и работоспособном состоянии.
Подходя к этой треклятой луже, явно устроенной местными чеченцами в качестве природного препятствия… Я уже понял, что и оба БТРа, и их экипажи принадлежат нашим доблестным войскам. Ведь только российские военнослужащие могут стоять чуть ли не по пояс в ледяной воде и терпеливо ждать того счастливого момента, когда находящийся НА ОТНОСИТЕЛЬНО сухом месте боец наконец-то разберётся с этой раздолбанной лебёдкой. [4]
4
прим. автора: Другие явно некультурные эпитеты и чересчур уж ненормативные фразеологические обороты можно сознательно не упоминать! Верно?
А раз это были наши, то теперь можно было идти в открытую. То есть совершенно не таясь и отчётливо громко хлюпая по жидкой грязи. Ну, чтобы они тоже могли меня услышать. Вернее, понять то, что я иду к ним абсолютно открыто и без какой-нибудь плохой мысли.
— Мужики! Вы кто? — спросил я, благополучно добравшись до побережья чеченской лужи.
Негромкие разговоры у БТРов стихли.
— А ты кто? — поинтересовался самый разговорчивый и видимо наиболее страдающий БТРщик.
Этот военнослужащий только что обернулся в мою сторону, чему я сильно обрадовался. Вернее, тому обстоятельству, что мне ответили вполне таким обычным русским голосом. То есть без какого-нибудь кавказского акцента. Ответная автоматная очередь уже была исключена мной полностью.
— Я? Э-э-э… — начал было я, но затем решил признаться во всём и начистоту. — Лейтенант Зарипов! Мы тут застряли на Урале!
— А мы как раз за вами приехали. — произнёс другой голос.
Этот человек находился гораздо выше нежели тот… Ну, который так хорошо разбирался во всех тонкостях нашей матерно-похабной лексикологии. Второй представитель броне-экипажа наверняка обладал значительно меньшими познаниями… Да и говорил он гораздо спокойнее.
— За нами?! — обрадованным тоном произнёс я. — Это хорошо! А то мы ждём-ждём… Никого нету… А что тут у вас случилось?
Первый БТРщик опять вошёл в фольклорный раж… второй военный насколько мог пытался смягчить обстановку… Как оказалось, первый бронетранспортёр был выслан именно за нашим Уралом. Однако молодой водитель Федя что-то не подрассчитал и, спускаясь вниз с моста, крепко-накрепко увяз своим бронированным носом в этой луже. Передние колёса его БТРа застряли так глубоко, что не помог ни более мощный задний ход, ни пониженные передачи, ни что-то там ещё. Поэтому экипаж первого бронетранспортёра по радиостанции связался со своей базой и в экстренном порядке запросил военно-технической помощи. Приехал второй БТР, который так и остался стоять на мосту. Однако его водителю, который был совершенно ни при чём… То есть не имевшим никакого отношения к данной катастрофе тире аварии… Именно ему и пришлось лезть в эту чёртову яму…