Былая любовь

Бакстер Мэри Линн

– Еще никто не осмеливался разговаривать со мной таким тоном. Ты за это заплатишь, поверь мне.

Не удостоив ее ответом, Молли развернулась и ушла. Она брела сама не зная куда, пока не очутилась в конюшне. На мгновение ей захотелось взобраться на сеновал и плакать до тех пор, пока не останется больше слез, но это лишь усилило бы ее душевную боль.

Внезапно ей захотелось уехать и больше никогда не возвращаться. Прислонившись к столбу, она дала волю слезам.

– С тобой все в порядке?

Услышав

голос Уорса, Молли похолодела. После выяснения отношений с его родителями и невестой он был последним человеком, которого ей хотелось видеть.

Неужели этот кошмар никогда не закончится?

Прежде чем посмотреть на него, она достала из кармана носовой платок и вытерла слезы. Может, в темноте он не заметит, что она плакала.

Но она ошиблась.

– Нет, с тобой не все в порядке, – сказал Уорс, подходя, ближе.

Боясь, что она не совладает с собой, если он прикоснется к ней, Молли выставила вперед руки.

– Не надо.

Он мгновенно остановился, хотя подчиняться было не в его характере.

– Оставь меня, Уорс, – устало вздохнула Молли.

– Нет.

Нет?

– Ты слышала, что я сказал.

– Я так больше не могу, – произнесла она надтреснутым голосом.

Уорс подошел ближе, но не стал к ней прикасаться.

– Я знаю, что происходит.

– Я так не думаю.

– Я не слепой, Молли.

– Это не имеет значения, – возразила она.

– Мои родители обидели тебя. Простая констатация факта.

– Я не хочу об этом говорить.

– А я хочу.

Молчание.

– Что они тебе сказали, черт побери?

Внезапно Молли пришла в ярость.

– Чтобы я убиралась отсюда.

В ответ на это он сказал самую отвратительную ложь, которую она когда-либо слышала.

– Они говорили за себя, не за меня.

– Неужели?

Проигнорировав ее саркастическое замечание, он продолжил:

– Я также видел, как вы разговаривали с Оливией.

– Она заявила, что ты принадлежишь ей, и велела мне проваливать.

Мрачно выругавшись, Уорс сказал:

– Что бы она там ни говорила, я не собираюсь на ней жениться.

– А зря. Она прекрасно подходит на роль жены политика.

На его щеке дернулся мускул. Очевидно, ее замечание ему не понравилось.

– Мне нужно идти, – пробормотала Молли, чувствуя себя еще более усталой.

– Черт побери, Молли. – Его ноздри раздувались, когда он схватил ее за руку и, притянув к себе, заглянул ей в глаза.

– Я же запретила тебе ко мне прикасаться, – процедила она сквозь зубы.

– А что, если мне это нравится?

Молли пожала плечами.

– Отпусти меня.

– Нет.

– Уорс… – голос ее сорвался.

– Что?

– Это безумие.

Она могла поклясться, что в его взгляде промелькнуло желание.

– Господи,

Молли, я не могу ни о чем думать, кроме тебя.

– Пожалуйста, прекрати, – взмолилась она, опасаясь не столько его дальнейших действий, сколько собственной реакции на них. После всего, что произошло, она так нуждалась в утешении и поддержке.

Его доброта и ласка обезоруживали, заставляя мечтать о невозможном. О том единственном, чего у нее никогда не будет.

О нем.

– Я не могу, – страдальчески произнес Уорс.

Затем произошло то, чего Молли больше всего боялась. Он наклонился и завладел ее губами в горячем страстном поцелуе. Сначала Молли сопротивлялась, но когда его язык проник в глубь ее рта, потеряла контроль над собой и уступила.

Затем они опустились на колени, и Молли почувствовала, как Уорс запустил руку под ее одежду и накрыл грудь. Она застонала и потянулась к молнии на его джинсах.

– Я хочу тебя, – пробормотал он, – и должен обладать тобой. Сейчас. – В тот момент, когда он начал расстегивать рубашку, Молли осознала, что чуть было не натворила.

– Нет, я не могу.

Она толкнула Уорса в грудь, и он потерял равновесие и упал на спину. Это дало ей время подняться на ноги и выбежать из конюшни.

Ей вслед летели проклятия, но она закрыла уши руками и помчалась прочь сломя голову.

Глава четырнадцатая

– Ну что, сынок, да или нет?

Уорс потер небритую щеку. Проснувшись рано утром, он встал, почистил зубы и сразу же поехал к родителям.

– Может, сначала выпьем кофе? – предложил он.

– Ева, кофе готов? – крикнул Тед.

– Иду.

Мать позвонила ему утром и сказала, чтобы он как можно быстрее приезжал к ним. Они хотели с ним поговорить. Уорс не понимал, к чему такая спешка. После вчерашней встречи с Молли в конюшне он напился, чтобы забыться, и, разбуженный ее звонком, еле продрал глаза.

– Спасибо, мама, – поблагодарил он Еву, когда она поставила перед ним кружку с горячим кофе.

– Анна испекла твой любимый пирог с черникой и ячменные лепешки. – Ева наклонилась и чмокнула сына в щеку.

Нахмурившись, Уорс покачал головой.

– Спасибо, мама, но у меня нет аппетита.

– Он появится, когда ты почувствуешь их запах. Анна так старалась. – Она улыбнулась. – Ты же знаешь, как она хочет тебе угодить.

Если его мать не прекратит болтать, он не выдержит. Его тошнило, а голова болела, словно внутри нее работал отбойный молоток.

Но как он мог сказать родителям, что напился до полусмерти из-за того, что ему не удалось переспать с женщиной, которую они так презирали?