Были великой войны
Шрифт:
Сейчас, читая мой очерк, где описывались подробности гибели Поетана, Петухов вспомнил рассказ Кочкина о смерти Федора — все обстоятельства совпадали. Совпадали и внешний облик Полетаева и Поетана — высокий рост и особая физическая сила, и черты характера — добродушие, немногословность, смелость и хладнокровие в минуты опасности.
Петухов не вспомнил точно возраста Федора, но знал, что тот был на несколько лет старше Николая Кочкина, родившегося в 1914 году. Не раз говорил Полетаев своим товарищам, что обладает большой физической силой, потому что много лет работал в колхозе кузнецом. Колхоз, как припоминал Петухов, находился где-то в средней полосе России, но в какой именно области — он
Обо всем этом Н. Н. Петухов написал мне, как только познакомился с очерком в "Огоньке". И, получив его письмо, я сразу понял, что Федор Поетан и Федор Полетаев — одно и то же лицо и что мое прежнее предположение подтверждается: итальянский партизанский писарь просто неверно записал русскую фамилию, переиначив ее на свой лад.
Но это еще предстояло доказать, хотя, конечно, свидетельство Петухова было уже первым важным документом. Я решил поискать и другие.
В Главном управлении кадров Министерства обороны СССР есть отдел персонального учета потерь солдат и сержантов Советской Армии. Надо было прежде всего проверить, нет ли там каких-либо сведений о судьбе Федора Полетаева, и я позвонил по телефону начальнику отдела подполковнику С. Л. Федоренко.
Оказалось, что в прошлом и Министерство иностранных дел и Советский комитет ветеранов войны уже запрашивали отдел о Федоре Поетане. Но такой фамилии в списках погибших не значилось. Однако теперь речь шла не о Поетане, а о Полетаеве, и результат был совсем иным. Выяснилось, что Федор Полетаев упоминается в списках отдела, и притом даже не в одном. Я поспешил приехать к подполковнику Федоренко и познакомился с этими документами.
Первый поставил меня в туник. Это был "Именной список безвозвратных потерь личного состава 28-го гвардейского артиллерийского полка 9-й гвардейской Краснознаменной стрелковой дивизии за период с 10 июня по 20 августа 1942 года". И в этом списке стоял красноармеец Федор Полетаев 1909 года рождения, призванный Горловским райвоенкоматом Рязанской области. Рядом было записано: "Жена — Полетаева Мария Никаноровна. Рязанская область, Горловский район, село Петрушино". Но зато в графе "Когда и по каким причинам выбыл" значилось: "Погиб 22.6.42 в деревне Ленинка Харьковской области".
Заметив мое недоумение, С. Л. Федоренко засмеялся.
— Не тревожьтесь, — сказал он. — Приговор был явно преждевременным. Есть примечание к этому списку, где говорится, что 9-я стрелковая дивизия летом 1942 года попала в окружение под Харьковом. Она вела тяжелые бои, потеряла значительную часть солдат и офицеров, уничтожила штабные документы, а потом, когда остатки ее вырвались из вражеского кольца, штаб дивизии составлял этот список, опрашивая уцелевших в каждом полку людей. Другими словами, офицеры штаба сами оговариваются, что список весьма приблизительный и в ряде случаев в нем могут быть ошибки. Видимо, товарищи Федора Полетаева считали его погибшим, а он в этом бою попал в плен.
— Но ведь это только предположение, — возразил я. — Как это доказать?
— Очень просто, — торжествующе сказал подполковник. — Вот оно, доказательство!
И он положил передо мной другой список.
Сразу же после войны в Италии работал уполномоченный Совета Министров по делам репатриации. Организуя отправку на Родину наших соотечественников, собирая сведения об участии советских людей в партизанском движении, он составил также список граждан СССР, погибших в Италии. Позднее копия списка из консульского отдела Министерства иностранных дел поступила к подполковнику Федоренко.
В списке под порядковым номером 379 значился Полетаев Федор, 1909 года рождения, а в графе "Дата
Все было ясно. Единственный бой под Канталупо произошел в феврале 1945 года, и единственной жертвой этого боя со стороны партизан оказался тот, кого они называли Федором Поетаном и кто в список уполномоченного по репатриации был занесен уже под своей настоящей, фамилией — Полетаев.
Теперь не оставалось никаких сомнений в том, что национальный герой Италии, прах которого покоится на генуэзском кладбище, и пропавший без вести кузнец из рязанского села — одно и то же лицо.
Снова я позвонил по телефону в Скопин и попросил срочно найти в селе Петрушино Марию Никаноровну Полетаеву. Но уже на другой день выяснилось, что она живет не там, а в одном из соседних сел того же Скопинского района — в Катине, на родине Федора Андриановича Полетаева (оказалось, что итальянский писарь допустил и другую ошибку и неправильно записал не только фамилию, но и отчество героя, переделав Андриана в более привычное для итальянцев Александра)"
А через несколько дней я побывал в Катине, в старой небогатой избе семьи Полетаевых, построенной руками отца Федора Андриановича, в избе, где на потолке и сейчас еще ввернуто кольцо, куда, бывало, подвешивали люльку с маленьким Федором.
Вдова героя Мария Никаноровна — одна из тех русских женщин, про которых можно сказать, что они в тылу вынесли на своих плечах войну, как на фронте вынесли ое их мужья. Все пережили и вытерпели эти героические женщины: и одиночество, и нужду, и лишения, и тяжкий труд военной поры. Они заменили мужчин на тяжелых полевых работах и на заводах, они давали фронту хлеб, продовольствие, одежду, боеприпасы, вооружение; отказывая себе во всем, они стали кормильцами семьи, они берегли и растили для Родины детей. Победа над врагом была не только победой армии, но и их победой.
Когда муж ушел на фронт, Мария Никаноровна осталась с четырьмя детьми и старухой матерью Федора. Старшей дочери Александре тогда исполнилось десять лет, но она еще в раннем детстве перенесла тяжелое мозговое заболевание и навсегда осталась умственно неполноценным человеком и глухонемой. Остальные — дочь Валентина, сыновья Николай и Михаил — были мал мала меньше.
Полетаевы жили всегда скромно и не имели особых достатков, хоть Федор и считался одним из лучших кузнецов в районе. Война же принесла в их многодетный дом острую нужду, как, впрочем, и во многие другие семьи. Нелегко приходилось Марии Никаноровне в эти трудные годы, но она, не щадя себя, работала в колхозе, вела свое скудное хозяйство дома и все-таки сумела прокормить и воспитать детей без мужа. И дети выросли хорошими людьми, стали самостоятельно трудиться, обзавелись своими семьями, разъехались по стране. Валентина с мужем и двумя детьми живет в Калинине. Николай отслужил в армии, тоже женился и уехал на Алтай, а Михаила совсем недавно призвали на военную службу, и только его молодая жена осталась там, в Катине.
Когда в семью, потерявшую своего близкого, спустя много лет приходит такое известие, какое пришло в старую избу Полетаевых, родные погибшего испытывают сложные, разноречивые чувства. Снова переживают они печаль безвозвратной утраты, но время с неизбежностью притупило давнее горе, и ужо сильнее в сердцах людей поднимается гордость за славный подвиг дорогого человека, радость от сознания, что он не пропал без вести, а погиб как герой, своим деянием возвеличив Родину, близких, обессмертив свое имя. И то, что в далекой стране нашлась, наконец, могила отца и мужа и что народ этой страны чтит его как своего национального героя, это, конечно, усиливало чувства гордости и радости, которые испытали жена и дети Федора Полетаева.