Былины. Исторические песни. Баллады
Шрифт:
Не могу терпеть жить-то у себя в доми.
Надо съездить попроведать во чисто полё,
Надоть съездить попроведать в красен Киёв-град».
Он седлал, сбирал своёго всё Белеюшка,
Нарядил скоро своёго коня доброго,
Сам садился-то он скоро на добра коня,
Он садился во седёлышко чиркальскоё,
Он ведь резвы свои ноги в стремена всё клал.
Тут поехал-то Илья наш, Илья Муромець,
Илья Муромец поехал, свет Иванович.
Он приехал тут да
Из чиста поля поехал в красен Киёв-град.
Он оставил-то добра коня на широком двори,
Он пошел скоро по городу по Киеву.
Он нашел, нашел калику перехожую,
Перехожую калику переброжую,
Попросил-то у калики всё платья каличьёго.
Он ведь дал-то ему платье всё от радости,
От радости скинывал калика платьицё,
Он от радости платьё от великою.
Ай пошел скоро Илья тут под окошецько,
Под окошецько пришел к палатам белокаменным.
Закричал же он, Илья-та, во всю голову,
Ишше тем ли он ведь криком богатырским тут.
Говорил-то Илья, да Илья Муромець,
Илья Муромець да сам Ивановиць:
«Ай подай-ко, князь Владимир, мне-ка милостинку,
Ай подай-ко, подай милостинку мне спасеную,
Ты подай, подай мне ради-то Христа, царя небесного.
Ради Матери Божьей, царици Богородици».
Говорит-то Илья, да Илья Муромець,
Говорит-то он, кричит всё во второй након:
«Ай подай ты, подай милостину спасеную,
Ай подай-ко-се ты, красно мое солнышко,
Уж ты ласковой подай, да мой Владимир-князь!
Ай не для-ради подай ты для кого-нибудь,
Ты подай-ка для Ильи, ты Ильи Муромця,
Ильи Муромця подай, сына Ивановиця».
Тут скорехонько к окошецьку подходит князь,
Отпират ему окошецько косисцято,
Говорит-то князь да таковы реци:
«Уж ты гой еси, калика перехожая,
Перехожа ты калика, переброжая!
Я живу-ту всё, калика, не по-прежному,
Не по-прежному живу, не по-досельнёму,
– Я не смею подать милостинки всё спасеною.
Не дават-то ведь царишшо всё Идолишшо
Поминать-то он Христа, царя небесного,
Во вторых-то поминать да Илью Муромця.
Я живу-ту, князь – лишился я палат все белокаменных,
Ай живет у мня поганоё Идолишшо
Во моих-то во палатах белокаменных;
Я варю-то на его, всё живу поваром,
Подношу-то я тотарину всё кушаньё».
Закричал-то тут Илья да во третей након:
«Ты поди-ко, князь Владимир, ты ко мне выйди,
Не увидели штобы царишша повара, его.
Я скажу тебе два тайного словечушка».
Он скорехонько выходит, князь Владимир наш,
Он выходит на широку светлу улоцьку.
«Што ты, красно
Што ты, ласков наш Владимир-князь ты стольнёкиевской?
Я ведь чуть топерь тебя признать могу».
Говорит-то князь Владимир стольнёкиевской:
«Я варю-то, всё живу за повара;
Похудела-то княгина Опраксея Королевисьня,
Она день-от это дня да всё ише хуже».
– «Уж ты гой еси, мое ты красно солнышко,
Еще ласков князь Владимир стольнёкиевской!
Ты не мог узнать Ильи, да Ильи Муромця?»
Ведь тут падал Владимир во резвы ноги:
«Ты прости, прости, Илья, ты виноватого!»
Подымал скоро Илья всё князя из резвых он ног,
Обнимал-то он его своей-то ручкой правою,
Прижимал-то князя Владимира да к ретиву сердцу,
Целовал-то он его в уста сахарныя:
«Не тужи-то ты теперь, да красно солнышко!
Я тепере из неволюшки тебя повыручу.
Я пойду теперь к Идолишшу в палату белокаменну,
Я пойду-то к ёму на глаза-ти всё,
Я скажу, скажу Идолищу поганому.
«Я пришел-то, царь, к тебе всё посмотреть тебя».
Говорит-то тут ведь красно наше солнышко,
Што Владимир-от князь да стольнёкиевской:
«Ты поди, поди к царишшу во палатушки».
Ай заходит тут Илья да во палатушки,
Он заходит-то ведь, говорит да таковы слова:
«Ты поганоё, сидишь, да всё Идолишшо,
Ишше тот ли сидишь, да царь неверной ты!
Я пришел, пришел тебя да посмотреть теперь».
Говорит-то всё погано-то Идолишшо,
Говорит-то тут царишшо-то неверное:
«Ты смотри меня – я не гоню тебя».
Говорит-то тут Илья, да Илья Муромець:
«Я пришел-то всё к тебе да скору весть принес,
Скору весточку принес, всё весть нерадостну:
Всё Илья-та ведь Муромець живёхонёк,
Ай живёхонёк всё здоровешенёк,
Я встретил всё его да во чистом поли.
Он остался во чистом поле поездить-то,
Што поездить-то ёму да пополяковать;
Заутра хочет приехать в красен Киёв-град».
Говорит ему Идолишшо, да всё неверной царь:
«Еще велик ли, – я спрошу у тя, калика, – Илья Муромець?»
Говорит-то калика-та Илья Муромець:
«Илья Муромець-то будет он во мой же рост».
Говорит-то тут Идолишшо, выспрашиват:
«Э, по многу ли ест хлеба Илья Муромець?»
Говорит-то калика перехожая:
«Он ведь кушат-то хлеба по единому,
По единому-едному он по ломтю к выти».
–
«Он по многу ли ведь пьет да пива пьяного?» -
«Он ведь пьет пива пьяного всёго один пивной стокан».
Россмехнулся тут Идолишшо поганоё: