Былины. Исторические песни. Баллады
Шрифт:
За неровнюшку, в чужу сторону,
Во чужу сторонушку, во лиху семью.
Чужая сторонушка без ветру сушит,
Чужой отец с матерью без дела бранят,
Посылают меня, молоду, во полночь по воду,
Зябнут, зябнут ноженьки, у ключа стоя,
Прищипало рученьки к коромыслицу,
Текут, текут слезоньки по белу лицу,
Утираю слезоньки белыим платком.
Не буду я к матушке ровно три года,
На четвертом годике пташкой полечу,
Горькой
Сяду я у матушки в зеленом саду
На любиму яблоньку на матушкину.
Горькими слезами я весь сад потоплю,
Тяжелыми вздохами весь сад посушу,
Закукую в садике жалобнехонько,
Горькими причетами я мать разбужу.
Матушка по горенке похаживает,
Любезных невестушек побуживает:
«Вставайте, невестушки, голубки мои!
Что это за чудо у нас случилось?
Что у нас зеленый сад без ветру посох,
Без дождя без сильного садик потонул?
Что у нас во садике за пташка поет,
Жалобною песенкой сердечушко рвет,
Ретиву сердечушку назолу дает?»
Большая невестушка возговорила:
«Что это за пташечка, пойдем поглядим»;
Середня невестушка: «Пойдем изловим»;
А малый-то братец: «Пойдем застрелим».
Жена ему молвила: «Пташечки не бей:
Пташечка кукушечка – сестрица твоя,
Прилетела горькая с чужой стороны,
Со чужой сторонушки, из лихой семьи».
–
«Али ты безумная? Сестрица моя —
Белая, румяная, всегда весела;
А эта, хозяюшка, худа и бледна».
–
«Оттого худа, бледна – в чужой стороне,
На чужой сторонушке плохое житье».
Дети вдовы
Принёсла вдова два сына; и два ясна сокола.
Запелёнала она их в пеленочки
И запоясала она их поясиками,
И сколотила им дубочек из дощочек;
И понесла вдова да ко чисту полю,
Ко чисту полю, да ко синю морю,
Ко синю морю, да ко солоному.
Она спущат да приговариват:
«Ты убай, убай, море синее,
Уж ты пой, корми, да поле чистое».
Пошла вдова ко чистому полю
С любимой дочерью Богу молитися.
Молилась ровно тридцать лет,
И во снях-то ей да привиделося,
Наяву-то ей да показалося:
И как летит, летит два черна ворона,
Два черна ворона да два ясна сокола.
Тут пошла вдова тут ко синю морю,
Ко синю морю и ко солоному.
И стоят, стоят да черные корабли,
Взошла она на кораб да стала спрашивать:
«Откуль же вы да из какой земли,
Из какой земли да какого вы царя,
Вы какого царя вы небесного?
Уж
Уж как вы младые, так я дочерь даю».
Один-от брат усумлеется:
«Это що, братцы, за чудо?
Это що, братцы, за диво?
Как родна-то мать да идет да за сына,
Как родну сёстру дават за брата».
Та стала у них выспрашивать:
«Из чего у вас да черны корабли?
Из чего у вас да грузные якори?
Из чего у вас да тонки парусы?»
– «Черны корабли да из дощочек,
Грузные якори из гвоздёчиков,
Тонки парусы да из пеленочек».
Тут-то мать догадалася.
Царь Давыд и Олена
У царя у Давыда
Был сын Соломон,
Была дочка Олена.
Дочку призывает:
«Ох ты дочка Олена!
Вставай ты поутру поране,
Умойся ты беленько,
Надевай ты платье подвенечно».
– «Ох ты батюшка разумный!
Кажи ты мне законного брака,
Что я буду его знати?»
– «Твой жених стоит в Божьей церкви,
В Божьей церкви тебя дожидается».
Она в Божью церкву пришла,
Увидала свово брата:
Закон не примает,
Мать венца на главу не надевает.
Всё с себя цветно платье кидала,
Башмачки и чулочки с ног бросала.
Побегла она по беленькому по снежочку,
По лютому по морозу.
Подбегла она ко батюшкиному к окошку:
«Ох ты батюшка родимый, отоприся!»
– «Ох ты дочка Олена!
Назови ты меня лютыим свекром».
– «Ох ты батюшка родимый! Где это виделося,
В котором царстве случилося,
Чтобы батюшку лютым свекром назвати?»
Побегла она ко матушкину к окошку
По беленькому по снежочку,
По лютому по морозу:
«Ох ты матушка родима, отоприся!
Все я ноженьки свои признобила».
– «Ох ты дочка Олена!
Назови ты меня лихою свекровью!»
– «Ох ты матушка родима! Где это случилося,
Чтобы матушку свекровью назвати?»
Побегла она ко братнину к окошку:
«Ox ты братец, родимый ты, отоприся!
Все я ноженьки признобила».
– «Ох ты сестрица родима,
Назови ты меня законныим браком!»
– «Ох братец родимый! Где это случилося,
Чтобы сестру родну брату взяти?»
Побегла она во чистое поле,
Всплакнула она своим жалкиим голосом:
«Ох, вы сбегайтеся, лютые звери,
Вы съедайте мое бело тело:
Моя душа много согрешила.
Солетайтеся, карги-вороны, черны вороны,
Растерзайте вы мое тело белое!»