Былины. Исторические песни. Баллады
Шрифт:
Он глубокие борозды копает,
Глубоко меня, хмелину, зарывает,
В ретиво сердце тычиночки втыкает,
Застилает мои глазоньки соломкой.
Уж как тут-то я, хмель, догадался,
По тычинкам вверх подымался,
Я отростил свои ярые шишки.
Но всё лих на меня мужик-крестьянин:
Почастешеньку в зеленый сад гуляет;
Он и стал меня, хмелюшку, снимати
И со малыми ребятами щипати,
В кульё, в рогожи зашивати,
По торгам, по домам
Меня стали мужики покупати
И со суслицем во котликах топити.
Уж как тут-то я, хмель, догадался,
Я из котлика вон подымался,
Не в одном мужике разыгрался;
Я бросал их о тын головами,
А во скотский помет бородами».
Хмель
От чего хмелек зарождается сперва?
От матушки от сырой земли, от гнилой соломины.
Кто поводится с хмелечком, тот и будет человек!
Как повадился детинка во кабак ходить гулять.
Во кабак идет детинка – ровно маков цвет цветет,
С кабака идет детинка – ровно липенька гола,
Что гола, гола, гола, в чем матушка родила,
В чем баушка повила!
Он и улицей прошел, он к народу подошел,
Он к народу подошел, во весь голос закричал.
А у нас вчера, робята, Филимон ночевал,
На полатях спал, семь бед сбедовал —
Семь девушек украл,
В кошелище поклал, на плечище поднял,
На льдище снес, по льдищу растрес;
Да и все эти девчонки располозилися, Разъелозилися;
А как старая девчища Васильевища
Залезла в дуплище в осиновище.
Калачом-то манили, да не выманили;
Топором-то рубили, да не вырубили.
Как и стара старика, его чорт догадал —
Девке кукиш показал.
Девка выскочила, глаза вытаращила;
Девка дура, девка дура пошла к старосте на думу:
«Уж ты дядя староста, рассуди пожалуйста!»
Староста умен, праву рученьку отвел,
Девку по уху оплел.
Агафонушка
А и на Дону, Дону, в избе на дому
На крутых берегах – на печи на дровах,
Высока ли высота потолоч[н]ая,
Глубока глубота подпольная,
А и широко раздолье – перед печью шесток,
Чистое поле по подлавечью,
А и синее море – в лохани вода.
А у белова города, у жорнова,
А была стрельба веретенная,
А и пушки-мушкеты горшечныя,
Знамена поставлены помельныя,
Востры сабли – кокошники,
А и тяжкия палицы – шемшуры,
А и те шешумры были тюменских баб.
А и билася-дралася свекры со снохой,
Приступаючи ко городу ко жорному,
О том пироге, о яшном мушнике,
А и билися-дралися
Убили оне курицу пропашшую.
А и на ту-та на драку, великой бой,
Выбежал сильной могуч богатырь,
Молодой Агафонушка Никитин сын.
А и шуба-та на нем была свиных хвостов,
Белестью опушена, комухой подложена,
Чирьи да вереды – то пуговки,
Сливныя коросты – то петельки.
А втапоры старик на полатех лежал,
Силу-ту смечал, во штаны насрал;
А старая баба, умом молода,
Села срать, сама песни поет.
А слепыя бегут, спинаючи гледят,
Безголовыя бегут, оне песни поют,
Бездырыя бегут, попердовают,
Безносыя бегут, понюхивают,
Безрукой втапоры клеть покрал,
А нагому безрукай за пазуху наклал,
Безъязыкова – тово на пытку ведут,
А повешены слушают,
А и резаной – тот в лес убежал.
На ту же на драку, великой бой,
Выбегали тут три могучие богатыри:
А у первова могучева богатыря
Блинами голова испроломана,
А другова могучева богатыря
Соломой ноги изломаны,
У третьева могучева богатыря
Кишкою брюхо пропороно.
В то же время и в тот же час
На море, братцы, овин горит
С репою, со печенкою.
А и середи синя моря Хвалынскова
Выростал ли тут крековист дуб,
А на том на сыром дубу крековистом
А и сивая свинья на дубу гнездо свила,
На дубу гнездо свила,
И детей она свела, сивеньких поросяточок,
Поросяточок полосатиньких.
По дубу оне все разбегалися,
А в воду оне гледят – притонути хотят,
В поле гледят – убежати хотят.
А и по чистому полю карабли бегут,
А и серой волк на корме стоит,
А красна лисица потакивает:
«Хоть вправо держи, хоть влево, затем куда хошь!»
Оне на небо гледят, улетети хотят.
Высоко ли там кобыла в шебуре летит.
А и чорт ли видал, что медведь летал,
Бурою корову в когтях носил.
В ступе-де курица объягнилася,
Под шес[т]ком-та карова еиц снесла,
В осеку овца отелилася.
А и то старина, то и деянье.
Молодец
У дородного доброго молодца
Много было на службе послужено:
На печи было вволю полежано;
Дослужился я, добрый молодец, до край печи
И увидел корыто предолгое.
Он спросил ли у товарищев:
«Не та ли то Волга широка да долга,
Широка да долга, крутобережна?»
Что увидел он во ставчике ложечки:
«Не те ли то весла, чем на Волге гребут?»