Было ли счастье?
Шрифт:
Гай лениво зевнул.
— Ты великолепно понимаешь, о чем я думаю, — сказал он, поднимаясь, чтобы налить себе еще бренди. — Так как с сегодняшнего дня ты снова стала принадлежать мне, это означает, что ты больше не станешь заниматься работой, которая потребует твоего отъезда из дома.
— Я не брошу мою работу ради тебя, Гай, — резко сказала ему Марни.
— Ты сделаешь так, как я скажу, — ответил он ей так просто, как будто предмет спора был закрыт, и ему даже не следовало напрягать свой голос, чтобы сообщить ей такой пустяк. — Примирись
— Но не перед моей работой! — она возмущенно тряхнула головой. — Я никогда не оставлю работу, и, черт бы тебя побрал, Гай, ты не сможешь меня заставить сделать это!
— Я смогу, — уверенно ответил он. — И я это сделаю.
Он насмешливо поднял вверх брови, ее это разъярило, и Марни вскочила на ноги.
— Но ты разрешал мне работать тогда, когда мы были вместе! — задыхаясь от злости, прокричала она.
— Это только одна из ошибок, которую я совершил в своей семейной жизни, — заявил Гай. — Но теперь я не стану повторять ее.
Марни попыталась взять себя в руки и восстановить спокойствие. Она не ожидала этого. Она много думала о разных трудностях своего положения, но ей даже в голову не приходило размышлять об этом.
— Но моя работа — это моя жизнь! — наконец сказала она. — Ты это знаешь, ты не можешь...
— Я могу делать все, что мне заблагорассудится, — прервал он ее с тем же раздражающим спокойствием. — Я сделал огромную ошибку, Марни, когда жил с тобой. Это было...
— То, что ты шлялся по бабам, — грубо прервала она его.
Ей было так горько.
Он не стал отрицать явного, но это признание ничего не изменило.
— Мне не следовало разрешать тебе делать все, что хотелось, — продолжал он, не обращая внимания на ее возмущение. — Я не жаловался, когда ты разъезжала по стране, как какая-то цыганка. Я позволил тебе командовать, каких друзей я могу оставить себе, а с какими мне придется распрощаться. Я...
— Ты весьма своеобразно следовал моим командам. Вспомни, как ты расстался с этой шлюхой Антеей.
— Я позволил тебе, Марни, командовать моей жизнью до такой степени, что начал терять себя как личность, — мрачно продолжил он.
— Ты потерял себя как личность? — раздраженно повторила она.
— А ты как считаешь, что произошло со мной после нашего брака?
— Я знаю, что произошло со мной. Я стала женщиной Гая Фрабосы! Глупенькая юная женушка-девочка, которая была настолько же наивна, насколько и слепа!
— В том-то все и дело, — перебил ее Гай. — Марни, ты уже не ребенок, не забывай об этом! Я больше не стану относиться к тебе как ребенку! На этот раз ты будешь настоящей женой, женой на полный рабочий день! Той самой женой, какую желает для себя мужчина, если он честен по отношению к самому себе. Ему нужна старомодная, любящая дом женщина, которая может рожать ему детей! Вот что такое
Она сильно побледнела. Гай даже не представлял, до какой степени он оскорбляет ее.
— Боже, как же я ненавижу тебя! — прошептала Марни.
Лицо ее побелело, ее охватила какая-то нервная дрожь.
— Какая восхитительная и страстная ненависть, — ответил он ей. — Если я прикоснусь к тебе, ты вся превратишься в пламя, вот во что превратится твоя ненависть. Ты все сама прекрасно знаешь!
Он с презрением посмотрел на нее своими темными глазами. Его взгляд не пропустил ничего — ни того, как тяжело вздымалась ее грудь, ни того, как напряглись ее соски под тонким белым шелком его рубашки.
— Твое тело жаждет моего, — презрительно заявил он ей. — Вот почему тебе так трудно бороться со своими желаниями. Ты меня желаешь настолько сильно, что была рада, когда твой брат предоставил тебе возможность снова попасть в зависимость от меня.
— Это ложь! — возмутилась Марни. — Мне отвратительна сама мысль о том, что ты прикоснешься ко мне!
— Вот как? — мрачно прошептал он.
Он поднял руку, и Марни быстро отодвинулась назад.
— Ни одна порядочная женщина не захочет тебя, Гай, — презрительно швырнула ему в лицо Марни. — Ни одна из тех, кто своими собственными глазами видел, как ты себя ведешь!
— Ты видела то, что ты хотела видеть, — резко заявил он.
Спор принял такое направление, которого он изо всех сил старался избежать.
— Но тот период нашей жизни закрыт и не подлежит обсуждению. Я много раз старался, чтобы ты выслушала мои объяснения. Теперь я понял, что не желаю ничего объяснять. Все, что было до сих пор, Марни, уже в прошлом, было и быльем поросло. Обо всем следует забыть. С началом нашей новой жизни мы будем следовать новым правилам. Они не оставят места для наших разногласий.
Все было и быльем поросло! Эти слова звучали и звучали у нее в голове. Она чувствовала, как ее злость сменяется слабостью. Гай легко мог добиться этого, не прилагая никаких особых усилий.
— Разреши мне продолжать работать, — попросила она его. Если он пойдет ей навстречу, она попытается не обращать ни на что внимания, забыть прошлое, как он хотел. — Гай, я прошу тебя только об одной вещи, — умоляла Марни, увидев, как крепко сжал он челюсти. — Что касается остального, я обещаю, что стану тебе подчиняться. Только разреши мне работать!
— Прости, но на этот раз не будет никаких, компромиссов, — его голос был твердым и резким. — Твоя работа мешала нам в первый раз; во многом из-за нее наш брак закончился так плачевно. На этот раз все будет по-иному.
— Как насчет твоих других женщин? — вызывающе спросила Марни. — Они тоже прекратятся в твоей жизни?
— Ты хочешь этого? — мягко спросил ее Гай.
Боже! Она закрыла глаза и постаралась проглотить комок, стоявший в ее горле.
— Делай все, что тебе заблагорассудится, — выдохнула она, поворачиваясь к двери. — Я поняла, что мне на все наплевать!