Былое сквозь думы. Книга 1

Рябинин Виктор

– Заткнись, придурок, – тут же посоветовал Хью, – а не то придётся пригласить палача раньше отпущенного тебе срока.

Я быстро успокоился, так как международные формальности были соблюдены.

– Мистер Блуд, – взял слово капитан Делузи, – вы обвиняетесь в измене интересам Великобритании, на службе у которой состоите в качестве волонтёра. В военное время это карается смертной казнью. Не скрою, ваша судьба полностью в ваших же руках, и от того, на сколь чистосердечно вы раскаетесь и насколько правдивы будут ваши показания, зависит ваша жизнь. И поверьте, мы не испытываем особого желания лишать её вас. Даже наоборот, человек такого склада ума нужен нам живым.

То,

что от меня чего-то хотели, значило одно – я мог поторговаться, что само собой уже вселяло надежду на мирный исход переговоров. Ведь всё, что касалось обещаний, я мог дать, не сходя с места. Поэтому я уверенно произнёс:

– Джентльмены, я всегда говорил, что подданные королевы Виктории могут всегда положиться на меня. Задавайте любые вопросы, даже интимного свойства.

– В таком случае, мистер Блуд, – капитан был сама приветливость, – скажите нам, давно ли вы знакомы с Пандитом-гуру?

Мне всё стало ясно: их интересовал наш общий знакомый. Сразу отлегло от сердца и пришла уверенность. Но так как у Великого были все нити к богатству султана, то я решил отвечать честно, однако, без глупостей.

– Этого пройдоху я знаю как облупленного со дня поступления на действительную военную службу к вам, – складно начал я давать показания. – Именно в тот день он явился к месту нашей дислокации с целью вербовки в стан противника. Я, преисполнившись негодования и чтобы не отвлекать вас от более важных ратных дел, тут же приговорил негодяя к расстрелу с последующим представлением его головы командованию регулярных английских войск для качественного опознания, однако отщепенцу от белого сословия удалось бежать под покровом ночи в неизвестном направлении. – А далее в своей речи я подробно осветил вопросы гужевого транспорта на вверенных мне участках фронта и, призвав всех к бдительности, закончил: – Не смею более занимать ваше драгоценное время, господа, а потому, с вашего разрешения, позвольте откланяться.

Я уже было направился к двери, как меня остановил бесцеремонный окрик Медноголового:

– Не торопись, парень! Эти песни будешь петь у дверей ада, куда очень скоро постучишься. Ты за кого держишь господ офицеров? – и он угрожающе отвалился от окна.

– Попрошу без рукоблудия! – едва сдерживая себя, воскликнул я.

– Крис, позволь мне вытряхнуть дурь из этого идиота? – риторически спросил скотина Хью. И не успел капитан отрицательно ответить, как бывший друг огорчил меня увесистым кулаком, свалив на пол. Это надругательство над личностью основательно вывело меня из равновесия, и я почти бросился на обидчика. Удержало лишь присутствие при этой дикой сцене столь почтенного джентльмена, как полковник Говелак.

– Зачем так грубо? – впервые вмешался он в разговор. – Поберегите ваши оплеухи для туземцев. Мистер Блуд не будет больше лгать. Капитан, напомните нашему гостю истинное положение дел на сегодняшний день, – повернулся он к Делузи.

– Дорогой Дик, – с готовностью откликнулся тот, – вы действительно, мягко говоря, отступаете от правды. Дело в том, что нам известен каждый ваш шаг от Пондишери до стен этой крепости. Мы также знаем, что вы являетесь политическим единомышленником Пандита, который, втёршись в доверие к султану, ограбил его и в настоящее время, с принадлежащими нам по праву драгоценностями, скрывается в подземельях дворца. Поэтому будьте любезны сообщить нам, где его логово. Лишь тогда вы избежите участи предателя и будете просто выдворены из Индии, а там пусть будет бог вам судьёй.

– Мой капитан! – вскричал я. – Но ведь мне действительно не известно, где скрывается этот пройдоха.

Он как смотался из нашего лагеря, так мы его больше и не видели, а я лично всегда на вашей стороне в борьбе за правое дело.

– Блуд, вы соврали во второй раз, – перебил меня полковник. – Не допустите третьего промаха.

Хью не допустил и второго.

Поднимаясь и отряхивая остатки одежды, я с болью и путано произнёс:

– Господа, вы же знаете, чего и я не знаю, если знаете мой каждый шаг.

– Ещё как знаешь, – вдруг сорвался с цепи Медноголовый. – Какого дьявола ты потащился в подземелье, если не на встречу с Пандидом. Когда заметил слежку, ловко разыграл перед Рама-Ситой заблудшую овцу. Прояви индус хоть каплю смекалки, отыскав вас в лабиринтах подземелья и не прими твоё фиглярство за чистую монету, мы бы давно накрыли вашу противозаконную организацию.

Как только я услышал имя собственного слуги, мне стало ясно, что судьи мои знают всё, кроме того, чего не знаю я сам. А это уже было чревато. Дело в том, что мы не очень-то стеснялись в разговорах при слугах. И выходило, что проклятые туземцы шпионили за нами от самой Калькутты.

– Так какие же инструкции вы получила от своего Гуру при встрече? – прервал вопросом мои грустные выводы Делузи.

– Да не было никакой встречи, – заорал я. – Мы заблудились, осматривая дворец, клянусь незабвенной мамой, никаких поручений от Гуру я не получал. А если вам не трудно, то устройте мне побег без тяжких последствий и я доставлю вам этого переселенца в чужие территории!

Лёжа на полу, я долго соображал, когда же успел так здорово надраться. Пол подо мной кренился, а из носа текла тёплая струя моей свежей крови.

«Видимо случился апоплексический удар, – тревожно подумалось мне. – Необходимо серьёзно заняться здоровьем и упорядочить половую жизнь».

Когда же, пересилив недомогание, я в который уже раз встал на четвереньки и поднял многострадальную голову, то изумлённо увидел потирающего кулак Хью. И причина недомогания сразу прояснилась.

– Очень жаль, – пробился до моего создания голос полковника, – но вы изволили скрыть правду и в третий раз. Ведь заставив нас одним лишь видом своего голого зада во дворце султана, временно, до совершения очистительного омовения, прекратить слежку, ты со своим сообщником сумел выскользнуть из зала и целую ночь якшался с Пандитом, совмещая приятное с полезным. Мерзкая тварь, да только за твои скотские наклонности тебя, предварительно обув в «испанские сапоги», необходимо колесовать на глазах всей армии. Верёвка для твоей шеи, что галстук для джентльмена, – с этими словами, потеряв интерес ко мне, он обратился к Делузи и Хью:

– Господа, я считаю, что нет необходимости и дальше утомлять себя бредом этого негодяя и извращенца. С ним нужно кончать. Однако, дабы не спугнуть его сообщников, в приговоре необходимо отметить, что он лишается жизни отнюдь не по политическим мотивам, а лишь за мерзостное мужеложство. С паршивой овцы хоть шерсти клок. Для соблюдения формальностей соберите трибунал, как для осуждения туземца, но приговорите к повешению, всё-таки белый человек, хоть и скотина. С француза не спускайте глаз, как бы не догадываясь о пакостных сторонах его интимной жизни. Вы, – обратился он уже к Делузи, – оказались правы, капитан, оставив его на свободе в виде приманки. Ну, кто же мог подумать, что для этого американского подонка с аморальным прошлым идеи свободы от совести дороже собственной жизни? – и с этими словами полковник покинул зал, обойдя меня далеко стороной и зажимая нос кружевным платком, а за ним следом потянулись и Хью с Крисом.