Быстринка
Шрифт:
Станцию SR строили для ремонта спутников. Собственно станции не было, только ходовая рубка, двигатель и ангар. Еще собирали крупные установки, которые доставлялись по частям. Ангар не был расчитан на давления порядка атмосферного, защищал только от холода и жары, работали в скафандрах. Когда Гелиограф столкнулся с каким-то мусором (слышали про эту катастрофу?), жилой отсек уцелел, но шлюзовая камера отсутствовала. Жилой отсек поймали, заключили в ангар, но толку от этого было мало: скафандры были снаружи, а люди внутри. Вайлд выпустил в ангар почти весь кислород, и ангар не лопнул. Солнечникам сказали, чтобы открывали люк, а они боялись: видели в иллюминаторы людей в скафандрах. Тогда Вайлд вышел к обломку в трико и, задыхаясь, стал плевать в иллюминатор.
Началась кампания по борьбе с мусором. Из мусора же собирали дополнительные помещения для SR , здесь организовали монтажный практикум для молодых пилотов. Раз в год весь персонал превращался в педагогов. Когда Совещание по Освоению признало монтажную практику факультативной дисциплиной, демонстрационный зал с огромными иллюминаторами превратили в оранжерею. Для работы в оранжерее Крут запросил женский персонал, рекомендовал Клару и Фриду. В Центре обрадовались, что SR будет легче снабжать, какое-то время так и было. Потом Клара родила Фрею. Хоть Клара и отказалась вернуться на Землю, Круту пришлось выписать Виолету. Места хватало... За три года родилось еще четверо детей... Нет, с антибеби ничего не происходит, скорее, с психикой... Крут предписывал анти-беби специальным приказом. Его пришлось отменить, он все равно нарушался... Медкомиссия признала двух-трех-летних крошек, которых мамы привозили на Землю, неполноценными: вестибулярный аппарат, вены, рефлексы и прочее. Круту была предписана своевременная эвакуация беременных. Виолету насильно отправили, она чуть с ума не сошла, с огромным трудом вернулась... Узнав, что возвращаться будет трудно, женщины отказывались покидать станцию...
Опять вошли в моду летающие форты. Правительства малых стран - от королевства Умбу-Юмбу до республики Каннибас - стремились иметь убежище вне земли, хотя бы для военного командования и членов правительства. Круту предложили эвакуировать всех женщин и детей, ликвидировать оранжерею, доукомплектовать персонал молодыми специалистами по выбору с тем, чтобы в несколько раз увеличить выпуск фортов. Ознакомившись с программой, Крут заявил, что собирается выполнить ее прежним составом. Газеты и телевидение ругали Крута, что он калечит и развращает малолетних, заставляет работать беременных и т.п., особенно надрывался "Красный Крест". Центр снял Крута с должности "за злостное нарушение санитарных норм и невыполнение приказов". Капитаном назначили пилота с Ориона, его звали Флек. Флек сказал, что принимает SR при условии, что ему разрешат использовать хотя бы стерилизованных женщин. В Центре пошли навстречу. Когда Флек прибыл на военном транспортнике, он предложил женщинам либо покинуть станцию вместе с детьми, либо подвергнуться стерилизации. Фрея, тогда еще пятилетняя девочка, предложила Флеку первому подать пример. Флек обиделся и ушел на транспортник проверить порядок выгрузки. Крут дождался, когда погрузят топливо и продовольствие, а затем отстыковался, оставив шлюзовую камеру вместе с дежурившей там охраной у транспортника. Оказалось, транспортнику подставили для стыковки не собственно SR, а только что оконченный форт. Крут поставил ультимамум: либо мы сами по себе, заключаем контракты, либо вы нас уничтожаете, но тогда вам придется платить неустойку республике Каннибас и прочим. От Крута отстали, когда он пообещал, что станция исчезнет с политической сцены: никаких заявлений, пресс-конференций, экскурсий.
Была борьба за выживание. Програма была расчитана на 30 человек, а выполняли ее семеро. Правда, потом уже дети помогали. Удалось подобрать давление, при котором еще почему-то не лопался ангар, но уже не вскипала в сосудах кровь. Дышать было трудно, но работа ускорилась. Тогда даже на Орионе не могли монтировать громоздкие конструкции без скафандров... Конечно, несчастные случаи, болезни... Виолета и Килгор погибли...
Пищит телефон. Лагранж спрашивает меня о самочувствии и говорит, что уже кино на Быстринке крутили. Работает, говорит, только скорость увеличить не удается, по паспорту вдвое можно. Ясно, не удается, я сам блокирвку ставил... Лагранж спрашивает, у меня ли Вагус, но Вагуса уже нет, он исчез, едва услышал свое имя... Передо мной на залитой солнцем лужайке стоит хрустальный дворец...
Проснувшись, я долго не могу открыть глаза. Правильно ли я себя вел? Что я еще мог сделать? Привести быстродействие в соответствие с паспортными данными я не могу. Понимая, что это будет ловля блох, я все-таки сажусь и раскладываю бумаги. Можно бороться за какие-то проценты...
Я отодвигаю шторку и смотрю в иллюминатор. На Земле много облаков, и я никак не могу узнать материк, висящий надо мной... То есть плывущий подо мной... Если бы спрыгнуть отсюда, убежать... Впрочем, это, кажется, океан... Я оглядываюсь и вижу ведьму в купальнике. Клара смущена.
– Я пришла вас будить... Так Вагус сказал... Вы работали?
– Я уже перестал...
– Я вам помешала...
– Я не работал, когда вы пришли.
– Десять часов назад... Я привела Вагуса... Но это было опасно!.. И не только для вас. Вы знаете, какое кино крутили дети, как только вы починили компьютер?.. Игры обезьян в питомнике! Это им Фрея подсунула. Сумасшедшая девчонка! А кто не досмотрел сразу, помчался за вами в оранжерею.
– И что случилось?
– Ничего на этот раз. Бог миловал.
– Вы же говорили, что у вас так принято...
– Все имеет свои пределы. У Розы, например, кровь плохо свертывается... И потом, я ведь родилась на Земле, а не в этом... Содоме!
– Как вы вчера обьяснили, я понял, что в рай попал. Работа близко, с любимым встречаться - от людей не надо прятаться.
– Вонь, грязь везде.
– Все под боком, по магазинам не ходить... В оранжерее загорать можно.
– Иллюминаторы из свинцового стекла...
– Но вы же можете вернуться на Землю.
– Я и так каждый год возвращаюсь. Даже дочку брала, так та еле ходить научилась.
– Но ведь научилась?
– Кому она нужна, калека?
– Фрея?
– Конечно! Это она здесь хорошо смотрится... Так и умрет в нашем гробу.
– Но вы-то можете вернуться?
– Я не брошу любимых людей.
– А они не уедут?
– На Земле мне не дадут любить их... всех.
– Я думал, это относится только к нашей стране.
– Крут не может вернуться. Я не брошу его после того, что он сделал для Фреи и Конрада... Здесь мы хотя бы делаем, что хотим.
– Но почему вы не рады свободе?
– В тюрьму хоть воздух с воли доходит. Меня однажды от вони прямо в скафандре вырвало.
– Откуда в скафандре вонь?
– Ну, из-за Вагуса еще. У нас тела Виолеты и Килгора заморожены, тканевый фонд... Так он, оказывается, по кусочку отрезал и мне в еду добавлял, когда я Конрада носила. Круту тогда как раз в кредитах отказали, а Вагус вбил себе в голову, что мне обязательно нужен животный белок... Мало нам людоедов из развивающихся стран... Мясник!..
– Клара, Вагус о вас в таком тоне не говорил.
– Конечно. Он только про себя всегда говорит. И про Вайлда тоже. Мы с Вайлдом, мы с Вайлдом...
– Мне он рассказал только, как Вайлд в иллюминатор плевал, чтобы солнечников из обломка спасти.
– Они оба плевали, но Вайлд в трико был, а Вагус только забрало у скафандра открыл, плюнул и опять закрыл, но там уже отпирали... А потом всех, кто оттуда показывался, стал в тамбур закидывать... будто трупы!.. И Вайлда тоже...
Далее следует поток незнакомых слов.