Быстроногий олень. Книга 2
Шрифт:
Сумка с книгами и тетрадями у Иляя висела тут же, на стене, в питомнике. Стряхнув с верстака стружки, он разложил на нем свои измятые, залитые чернилами тетради.
«Задачу решить надо. Хотя бы чуть-чуть решить, а там Оля поможет», — рассуждал он.
Открыв флакон с чернилами, Иляй обмакнул перо, неохотно погрузился в размышления, пытаясь понять задачу. То, что решение, сразу не давалось ему, злило Иляя.
«Что же это такое выходит? Вот жена Пытто как хорошо задачи решает! Не может быть, чтобы голова женщины была лучше, чем у мужчины!»
Иляй с таким усердием
— Ты, я вижу, день и ночь сидишь в своем собачнике, — оказал Эчилин, подходя к Иляю сзади. Иляй вздрогнул, поморщился. Было досадно, что Эчилин явился именно в ту минуту, когда задача, казалось, уже совсем была решена.
Эчилин уселся на чурбан, где Иляй обычно рубил мясо для собак, достал трубку, закурил.
— Что молчишь? Или не рад, что я к тебе в гости пришел? — зло сверкнул он на Иляя глазами.
— Можешь к своему Савельеву в гости итти, — огрызнулся Иляй. — А мне с тобой разговаривать не о чем.
— Нет, ты сейчас заговоришь, — пообещал Эчилин. — Слушай меня, хорошо слушай, Иляй. Я знаю, ты считаешь, что стал очень важным человеком и даже думаешь, что жена к тебе скоро, вернется.
Иляй вздрогнул.
— А ты откуда это знаешь?
— Знаю, очень хорошо знаю, — продолжал Эчилин.
— Ну и знай, — безразлично заметил Иляй. — Тут и знать нечего, об этом совсем нетрудно догадаться.
Губы Эчилина покривились в презрительной усмешке.
— Не торопись, Иляй, не торопись. Сейчас в тебя страшный гнев вселится.
Иляй насторожился. Недоброе предчувствие обеспокоило его.
А Эчилин между тем продолжал:
— Променял ты жену на своих собак. Напрасно ты думаешь, что она к тебе вернется. Век теперь тебе с собаками своими жить. А жена твоя… — Эчилин сделал многозначительную паузу. — А жена твоя ушла к Гэмалю. Тэюнэ теперь жена Гэмаля!..
Иляй резко отодвинул тетрадь, перевернул флакон с чернилами и с трудом выдавил из себя:
— Стала женой Гэмаля?
Эчилин тяжело вздохнул и подтвердил:
— Да, стала женой Гэмаля… Гэмаль, как и Айгинто, это человек, ворующий женщин.
Иляй тупо посмотрел на Эчилина и вдруг, схватив его за шиворот кухлянки, потряс с необыкновенной силой.
— Это ты, вонючий, весть злую мне принес! — прохрипел он. Толкнув Эчилина куда-то прямо на собак, Иляй выбежал на улицу. Минуту он стоял как вкопанный, а затем, вобрав голову в плечи, пошел к морю.
Иляй шел быстро, порой спотыкаясь о заструги, едва не падая. У него было такое чувство, словно он убегает от чего-то страшного, неотвратимого.
«Тэюнэ ушла к Гэмалю!» Эта весть, как-то сейчас по-особенному переосмысленная, остановила Иляя. Он застонал и, опустившись на колени, обхватил голову руками. «Тэюнэ не вернется ко мне, Тэюнэ ушла к Гэмалю», — твердил он, застыв в неподвижности. Иляй ждал, что кто-нибудь возразит ему, скажет, что это неправда. И тут кто-то вдруг прикоснулся к плечам Иляя очень осторожно и нежно. Иляй вздрогнул, повернулся и увидел своего Утильгина. Пес участливо посмотрел на хозяина и, взявшись зубами за подол его кухлянки, потянул в сторону
Кругом было необыкновенно тихо. Из-за морских торосов подымалась расплющенная луна. Ее багрово-сумрачный свет окрасил тусклыми бликами ледяные поля. Иляй долго смотрел на уродливую холодную луну. Непокрытая малахаем голова его поседела от инея.
— Уйдем, Утильгин, а? Уйдем в долину предков, — тихо оказал Иляй на ухо своей собаке. Пес поднял голову и, глядя в небо, завыл громко, заунывно. Сердце Иляя болезненно сжалось. Ему казалось, что он и сам вот-вот завоет громко, заунывно, вместе с собакой.
— Пойдем, Утильгин, — снова повторил он — и, поднявшись на ноги, зашатал к поселку. Утильгин, низко опустив тяжелую голову, побежал рядом с хозяином.
В питомнике Иляй снял со стены карабин, уселся на чурбан. Собаки, подняв кверху морды, завыли на десятки голосов. Утильгин прошелся по рядам, сердито ворча. Собаки умолкли. И только некоторые из них жалобно повизгивали, поглядывая на Иляя. Пес улегся напротив Иляя и, положив голову на лапы, настороженно наблюдал за каждым движением хозяина. Было видно, что он готов вскочить с места в любое мгновение. А Иляй смотрел на Утильгина и думал, что у него ни за что не поднимется рука на верного пса. «Тяжело тебе будет без меня. Тосковать сильно будешь. Наверное, умрешь от тоски, когда хозяин твой уйдет в долину предков». «Променял жену на своих вонючих собак», — вспомнились Иляю слова Эчилина.
— Врешь! Ничего я не менял! — вдруг закричал он. — Собак моих не трогай. Здесь любая из них намного больше человек, чем ты, Эчилин!
Глухая ненависть к Эчилину заставила мысли Иляя работать в другом направлении.
— Да, да, это друзья мои. Вон они, как люди, на меня смотрят. Они душу мою понимают так же хорошо, как и я их.
Иляй умолк, как бы прислушиваясь к своим мыслям и чувствам. И странное дело, он вдруг ясно ощутил: то новое, что вошло в его жизнь тихой радостью, не разрушилось, оно было прочным и теперь породило новые мысли, при которых карабин в руках оказался совсем лишним. Иляй встал, повесил карабин на место. Утильгин бодро вскочил на ноги и, совершенно успокоенный, зевнул, потянулся. Иляй уселся на прежнее место.
Но тут опять в его ушах зазвучали слова Эчилина, что Тэюнэ навсегда от него ушла… Горячая волна жалости к себе снова переполнила Иляя. «А может, она уйдет от Гэмаля? — с надеждой подумал он. — Может, Гэмаль прогонит ее? Тэюнэ иногда бывает очень сварливой. Надо подождать немножко, может все еще хорошо окончится… Надо подождать… Рассказать бы кому-нибудь об этом, что ли?»
И тут Иляй вспомнил о Гивэе.
«Ай, как досадно, что его нет. Я бы ему рассказал все, все рассказал бы. Он мне посоветовал бы что-нибудь, он мне помог бы».