Быть, а не стыдиться: Если стыд управляет вашей жизнью…
Шрифт:
Мне кажется, каждый из нас может хотя бы отчасти понять Нарцисса, ведь нет человека, не желающего в большей или меньшей степени, чтобы другие люди отражали его как красивого и позитивного. Даже если для этого придется предать себя, создать фальшивую личность – часто мы многое готовы отдать за красивое отражение в чужих глазах.
Получается, если считать Нарцисса «плохим», самовлюбленным человеком, то все мы, обеспокоенные чужим мнением о себе, являемся такими же. А можно воспринимать Нарцисса как глубоко несчастного, катастрофически недолюбленного ребенка, драма которого в том, что, тратя все время и силы на
Если о Нарциссе – прекрасном юноше, который стал одержимым собственным отражением, знают все, то о нимфе Эхо, еще одном, не менее интересном персонаже этой истории, помнит далеко не каждый.
Когда-то Эхо была болтушкой, да такой, что однажды Гера прокляла ее за слишком длинный язык и лишила способности высказывать собственные мысли, но оставила возможность повторять за другими. И нимфа стала словно эхо в лесу, которое лишь повторяет изначальные звуки.
Понятное дело, Эхо влюбилась в Нарцисса. Он же… тако-о-ой! Естественно, он ее отверг. Она же… така-а-ая. Разумеется, она не выдержала отказа и зачахла.
Так вот, Эхо – это еще одна драма человека, который не способен звучать, действовать, создавать, потому что вся его «настоящесть» погребена под стыдом, а может лишь откликаться на окружающее, быть повторением, отражением, одержимо следующим за источником звука. Ведь эхо само по себе не существует: чтобы оно появилось, нужен источник.
При этом Эхо и Нарцисс суть одно: он зависим от своего отражения, она – от его проявлений. Внутри, без опоры на внешнее, – их обоих нет.
Но не все так просто с несчастной Эхо. Какие чувства могут привести к смерти от отказа? Получается, объект влюбленности должен быть назначен Богом, Вселенной, Жизнью, раз без него существование невозможно? А за отведение кому-либо роли Бога у нас внутри отвечает как раз оценивающая других нарциссическая часть личности. Да и в целом если убрать флер страдания, то останется что-то вроде: «Мне нужен именно этот человек, иначе я отказываюсь жить». Так что не такая уж Эхо и несуществующая, скорее вслух не может сказать все, что реально у нее внутри. Полагаю, даже самой себе.
И если мы говорим, что Нарцисс одержим собственным отражением, потому что без него не знает, не понимает, кто он, то Эхо точно так же одержима Нарциссом, поскольку не существует сама по себе, не знает, кто она, не может быть источником аутентичных проявлений.
А внутри у обоих – стыд. Стыд быть, который один прикрывает отражением в пруду, а другая – неотступным следованием за тем, через кого можно рефлексировать, звучать, восхищаться, противоречить, страдать, раниться, виниться и обвинять, – одним словом, чувствовать себя живой.
Как вы наверняка понимаете, часто Нарцисс и Эхо образуют пару, в которой каждый неосознанно использует другого в собственных интересах. И, на мой взгляд, было бы здорово, если бы модное в наше время открытие «Мой партнер нарцисс и абьюзер» вело к необходимости исследовать себя, задаваясь вопросами: «А кто же тогда я? Есть ли у меня истинный голос? Что меня вообще держит рядом с ним (с ней)?»
Это важные вопросы, которые в свое время могли бы спасти нимфу Эхо от ранней смерти.
Эдип был брошен своим биологическим отцом и воспитан коринфским царем, причем мальчик искренне считал себя его родным сыном. Когда до Эдипа стали доходить неоднозначные слухи, он отправился искать правду о своих корнях к оракулу и получил ужасное предсказание, что однажды убьет своего отца и разделит ложе с матерью. В страхе совершить убийство Эдип покинул Коринф, оставил тех, кого считал своими родителями, и отправился куда глаза глядят. По дороге он встретил колесницу со слугами и в завязавшейся драке убил их хозяина. Позже Эдип освободил народ Фив и стал царем, а также мужем вдовствующей царицы. Через какое-то время Эдип, в котором желание знать правду победило безопасность неведения, узнал от оракула, что, оказывается, там, на дороге, он убил своего родного отца, а царское брачное ложе делит с биологической матерью.
Душа Эдипа встречается с чудовищной драмой. Ведь зная предсказание, что он убьет отца и разделит постель с матерью, Эдип, как кажется, сделал все возможное, чтобы этого избежать. Он был «хорошим мальчиком» – пожертвовал всем и покинул родительский дом, искренне старался сделать народ Фив счастливым, – но из-за своего желания знать правду (вспоминается любопытство Евы по поводу запретного плода) сам совершил цепочку преступлений и стал виновником трагедии. Ошеломительный крах представлений о себе. Стыд такой силы, что, не в силах видеть себя и свои внезапно открывшиеся преступления, Эдип в отчаянии выкалывает себе глаза.
Не знаю, как у вас, а в моей жизни были истории, от которых хотелось отвернуться, забыть, сделать вид, будто этого не случилось, поскольку смотреть на себя в них казалось невыносимо стыдным, непоправимым и вызывало желание выйти из жизни вон, чтобы только окончить внутреннюю муку признания своего авторства.
Немного отдохнем от античных мифов и обратимся к шумерскому эпосу о Гильгамеше.
Гильгамеш был на две трети богом, что давало ему большое преимущество перед простыми смертными в силе, выносливости и красоте. Поначалу он, не зная, куда девать эту свою силушку, бедокурил в собственном городе, но позже встретил равного себе друга, Энкиду, и они вместе отправились совершать героические подвиги. Зачем? Да просто потому, что живешь всего один раз, какой смысл сидеть дома. Подвиг, победа, завоевание и восхваление толпы – главные ценности юного Гильгамеша.
К сожалению, в скором времени Энкиду погибает. Гильгамеш ошеломлен. Он оказывается в кризисе ценностей: подвиги отходят на второй план, а на первый выступает панический страх смерти. В горе утраты Гильгамеш проклинает собственную человеческую треть генов. Он не согласен с потерей друга и сам не согласен умирать, а значит – не согласен быть человеком.
Гильгамеш становится одержим страхом смерти и идеей обретения бессмертия, как у богов. Герой отправляется в путь за вечной жизнью, по дороге встречает людей, которые пытаются отговорить его, объяснить, что бессмертие не для людей, что человек живет здесь и сейчас. Но Гильгамеш слишком охвачен своей идеей, чтобы кого-то слышать.