Быть человеком
Шрифт:
— Я уже говорил — ты зря теряешь время, — ответил Эрен, отступая и выпуская горло Милены из захвата. — Я не вернусь. Мне это не нужно. Не хочу снова становиться жалким, вечно всего боящимся и всюду сомневающимся ничтожеством.
— Не правда, — отозвалась Милена, не отводя взгляда от его глаз, — ты никогда не был ничтожеством. Наоборот, самым удивительным человеком, которого я только встречала. Красивым, умным, добрым, отзывчивым. Совершенно потрясающим парнем, в которого я умудрилась так неосмотрительно влюбиться. И я хочу, чтобы этот парень
На миг в красивых, но таких чужих сейчас глазах мелькнуло изумление и растерянность, но следом взгляд снова стал острым и недобрым. Её признания в любви ему оказалось так мало, тогда как ей оно далось очень непросто. Не та обстановка и ситуация для сердечных излияний.
— Любишь меня, — усмехнулся Эрен. — Ту жалкую версию. Тебя привлекают неудачники, Милена?
— Нет, — мотнула она отрицательно головой, — меня привлекаешь ты. Настоящий ты.
— Настоящий я сейчас, — последовал ответ. — Такой, каким должен быть. И менять это не желаю.
— Нет! — возразила Милена горячо. — Это всё проклятая сыворотка, исказившая твоё восприятие мира. Ты настоящий — другой. Очень ответственный и уравновешенный. Романтик и мечтатель в душе. Вспомни, как ещё недавно ты мечтал увидеть мир, и теперь у тебя есть такая возможность! Нужно лишь нейтрализовать эту отраву в твоём организме.
— Хватит, — процедил Эрен сквозь зубы, а Милена поняла, ей удалось задеть что-то в его душе.
— Нет, не хватит, — напирала она. — Вспомни себя. Свои принципы, цели и мечты. Вспомни свою маму. Что бы она сказала, если бы узнала, что ты нарушил все данные ей обещания и стал таким, как соплеменники второй серии? Начал убивать и забыл всё, чему она тебя учила?
— Не смей! — крикнул он, а глаза стали совсем дикими. — Она умерла, и теперь ей нет дела до всего этого!
— Есть. Я верю, что люди, нас покинувшие, продолжают наблюдать за нами и после смерти.
Тем временем Милена продолжала наступать на Эрена, который пятился от неё, будто боялся, пока не упёрся спиной в стену. Ей удалось пошатнуть его уверенность в нынешних убеждениях, задеть какие-то струны души. Это вселяло надежду, что её Эрен ещё жив и может вернуться. При этом Милена понимала: эта растерянность ненадолго. Она должна вколоть ему снотворное, пока он не опомнился. И так уже проворонила отличную возможность.
— Пойдём со мной, Эрен, — мягко уговаривала она. — Вернись ко мне.
— Я не хочу, — прошептал он, смотря на неё огромными глазами, в которых металась буря. — Не хочу больше жить в страхе и сомнениях. Это слишком тяжело и больно.
— Жизнь человека вообще не проста.
— Значит, я не хочу быть человеком.
Подойдя вплотную, Милена коснулась чуть подрагивающих губ своими, вырывая из груди Эрена приглушённый стон.
— Всё будет хорошо, — пообещала она. — Верь мне.
С этими словами Милена попыталась вколоть снотворное, но Эрен заметил и перехватил её руку. Растерянность
— Верить тебе?! — прорычал он ей в лицо, больно сжимая руку.
— Да, — ответила Милена. — Потому что я желаю тебе только добра.
Пока Эрен отвлекся на одну руку, ей удалось достать второй шприц, и сейчас он растерянно смотрел на собственный живот — место, куда пришёлся укол.
— Как ты могла? — прошептал Эрен.
А во взгляде такое неверие и обида! Он смотрел так, словно Милена предала его. Лицо выражало какую-то детскую беспомощность. Всё это ножом резануло по сердцу Милены.
Эрен начал заваливаться на бок, а она поспешила его подхватить, чтобы, не дай бог, не покалечился при падении.
— Я верил тебе, — слабо шептал он. — А ты…
— Это для твоего же блага, — отозвалась Милена, чувствуя, как на глазах закипают слёзы. — Я всего лишь хочу вернуть тебя таким, какой ты есть, любимый.
А он смотрел на неё раненым взглядом, выворачивая душу. Хотел ещё что-то сказать, но не успел. Снотворное подействовало, и Эрен отключился. Милене хотелось плакать. Этот диалог выпил всё её силы до донышка. Только времени рефлексировать не было. Нужно позвать солдат, чтобы забрали Эрена, и молиться, чтобы антидот учёных подействовал.
Семнадцатая глава
Это было ещё больнее, чем использование сыворотки, что подарила Эрену возможность менять облик. Боль адским пламенем вгрызалась в тело, и никуда не деться от этого кошмара. Он рвался прочь, но ничего не получалось. Кажется, он кричал. Этой муке не было конца и края. Смерть казалась не чем-то страшным, а избавлением. Сколько длилась эта пытка, Эрен не знал. Думать ни о чём, кроме огня, в котором горело его тело, не получалось, а потом пришёл спасительный обморок.
Сколько он провёл в отключке, Эрен понятия не имел, но в этот раз он хотя бы просто очнулся, а не ухнул в жерло вулкана, по ощущениям. В теле чувствовалась отвратительная слабость, горло драло, голова болела, а мысли в ней ворочались еле-еле.
Попытки осознать, где он и что произошло, привели к воскрешению памяти, и снова захотелось умереть, но он даже с этого кресла встать не мог. Эрена буквально примотали к нему, лишая малейшего шанса вырваться.
— Эрен, ты меня слышишь?
Снова этот мужик, что помогал ему найти Дейва. Интересно, а из этого хоть что-то вышло? Иначе, получается, всё было зря…
— Слышу, — собственный сорванный криком голос показался Эрену скрипом старой двери.
— Как чувствуешь себя?
— Отвратительно.
— Что последнее ты помнишь?
— Я всё помню.
Ему захотелось разрыдаться, как маленькому. Чтобы пришёл кто-то умный и сильный, сказал ему, что ничего страшного не произошло, а его воспоминания не более чем плод воспалённого воображения. Ночной кошмар. Только Эрен знал: никто не придёт и всё, что он помнит — реально. За несколько часов он столько натворил…