Быть драконом
Шрифт:
И был таков.
А я таков, каков я есть, и больше никакое.
Шел к машине, а сам удивлялся, как это Лао Шань про эти нехорошие деньги узнал. Впрочем, особо удивляться было нечему: за год так ослаб, что для любого опытного чародея являл собой открытую книгу. Букварь. Если не «раскраску».
Уже почти дошел до бьющего копытом от нетерпения болида, когда меня нагнал мазурик, которому я давеча не дал стянуть теткин кошель. Обидчивым оказался. И мстительным. Выследил, увязался, попытался сунуть в бок заточку. Дурачок.
Я даже разворачиваться не стал, сделал шаг в сторону и свалил его с
Наклонившись, я ткнул стволом ему между глаз и тихо-тихо так спросил:
– Кончить или в червяка превратить?
Он ничего выбрать не смог.
Он был в нокауте.
Тридцать третье правило дракона гласит: «Человек не виноват, что он родился человеком, будь к нему снисходительным». Я все наши правила стараюсь соблюдать, это – тоже, поэтому отношусь к людям терпимо. Но разве подобного уродца можно назвать человеком? Не знаю. Не уверен. Слишком критерии размыты.
С большим трудом удержался я от того, чтобы не внести его в свой актуальный список. Еле-еле удержался. Представил, что у него в детстве были неловкая няня и скользкий подоконник, и только вот таким способом отговорил себя от карательных мер.
И уже в машине, снимаясь с ручника, подумал: труднее всего в нашей жизни – сохранить в себе дракона и найти в человеке человека.
Воистину.
ГЛАВА 6
Место автокатастрофы искать не пришлось. Чего там искать? Сосну, с которой столкнулся Алексей Пущин, я узнал по привязанному к ней венку. Венок был пафосный, дорогой, из живых цветов.
И вот этих вот вещей я не понимаю. Не понимаю, и все тут: его эта сосна убила, а ее цветами украшают. Зачем? К чему? Где логика?
Впрочем, таковы люди. Их логика извращенна. Они, к примеру, из орудия убийства своего Спасителя сотворили святыню. Мне трудно представить, чтобы какой-нибудь дракон с упоением лобызал окровавленный меч, которым убили другого дракона. Не могу такое представить. Увольте. Но самое страшное, что для некоторых нательные крестики что-то вроде модного аксессуара. Шмат золота истратят, бриллиантами немереных каратов украсят – и ну бахвалиться перед другими такими же идиотами. Какая при таких делах вера может быть? Никакой. Кондовый гламур. Танцы на мощах. Дикость дикая.
Трасса на этом участке казалась вполне безобидной: метров триста отлогий спуск, никаких поворотов, полосы широкие, асфальт в отличном состоянии. Захочешь, не слетишь.
Может, у парня сердечный приступ случился? – подумал я. Или пчела в окно залетела, цапнула?
Бывало со мной такое. Едешь иной раз, а тут вдруг в шею бац, хватаешься одной рукой за бобо, а второй руль машинально рвешь. И все. Уже не здесь, уже там. Могло и с господином Пущиным подобное произойти. Легко. А возможно, что светом фар его ослепило. Поздним вечером ехал, дело к темени шло, врубил кто-нибудь дальний – и дернулся господин Пущин от неожиданности. Тоже версия. Но в первую очередь я хотел разобраться с дырой в лобовом стекле. Беспокоила меня эта дыра. Поэтому, цокая по асфальту новехонькими набойками, перешел дорогу и направился через кювет к дереву-убийце.
Ему – в
Я поискал сук, который мог бы пробить в лобовом стекле дыру, но не нашел. Сосна была строевая, до нижних веток два с лишним метра, ствол прямой, гладкий, экспортного ГОСТа «три двойки». Такая вполне могла бы пойти на грот-мачту бригантины.
Стало быть, констатировал я, дыра образовалась еще до удара о дерево. После чего коснулся ствола рукой и закрыл глаза. Через несколько секунд ощутил живое тепло.
И боль.
Такую, что тут же отдёрнул руку.
Следов магического видно не было. Никто намеренно не сооружал из злосчастной сосны ловушки для машины. Во всяком случае, я этого не чувствовал. Хотя могло быть и так, что поработал здесь кто-то весьма и весьма Сильный. Если это так, то ощущения, что проведена в отношении Алексея Пущина процедура энвольтования на смерть, и не могло возникнуть. Настоящий мастер следов не оставляет. Ни пятнышка. В этом и заключается высший колдовской пилотаж.
Поднявшись на обочину, я еще раз осмотрелся.
Пейзажи вокруг – передвижники отдыхают. На этой стороне густой сосновый бор, на той – заливной луг до самой реки: поповник, клевер, иван-чай, прочее неброское, но пахучее сибирское разнотравье. Там-сям несколько залысин, посреди которых аккуратные стожки. А над всей этой омытой недавним дождем пасторалью – высокое небо в пятнах всклоченных облаков.
К левой кромке луга прижималась осиновая роща. На правом же его краю и чуть ближе, метрах в пятидесяти от дороги, был виден живописный холм, на верхушке которого гнулась на ветру старая, увешенная разноцветными тряпичными лоскутами-лентами береза.
Бурхан! – обрадовался я.
Как тут не обрадоваться? Коль обитает здесь дух места, он все, конечно, видел. А раз так, значит, есть – пусть слабый, но все-таки – шанс узнать, из-за чего же произошла авария.
Чуть ли не бегом я направился через дорогу к этому волшебному месту. Вскарабкался на холм и, встав под березой, украшенной на манер новогодней елки, прислушался к своим ощущениям.
Секунду постоял.
Другую.
Еще одну.
Да, не зря суеверный народ здешнюю березку украшал – присутствие Силы чувствовалось. И весьма. Место было энергетически мощным.
Не раз доводилось мне слышать: «Не затыкай ушей – и то, что нужно, само подаст голос. Не зажмуривай глаз – то, что нужно, само покажется». Порой так оно и происходит. Но это был не тот случай. Я простоял долго, минут десять, старательно сливаясь с физическим слоем тонких вибраций – границей между Пределами и Запредельным. Но, как ни старался превратиться в антенный фидер, дух места на ментальный контакт со мной так и не вышел. Не посчитал нужным.
Тогда я сбегал к машине и вернулся с кинжалом, горстью красной гадательной фасоли и аварийным тросом. По виду это самый обыкновенный гибкий трос в стандартной пластиковой оплетке, в действительности – не совсем. Спецзаказ. В стальные вплетена одна золотая жила и две из серебра.