Быть Хокингом

Хокинг Джейн

Каким-то невероятным образом, при помощи группы поддержки в виде обеспокоенных родителей (в основном моей мамы), утром 17 июля 1967 года мы умудрились зарегистрироваться на рейс в лондонском аэропорту вовремя. Наше прощание было поспешным, потому что авиалиния незамедлительно предоставила инвалидное кресло для Стивена, обнаружившего, что он обязан в него усесться и быть препровожденным через таможенный и паспортный контроль в зал ожидания вылета. Отягощенная Робертом и горой поклажи, требуемой для перелета, я трусила сзади. В тот день (самый жаркий день в году) в третьем терминале сломалась система вентиляции, в результате чего горячий воздух засасывался внутрь здания, а оттока воздуха наружу вообще не было; из-за этого зал ожидания вылета превратился в настоящий ад. Заходя туда, мы услышали объявление о том, что наш рейс задерживается.

Пока мы ждали вылета в душном жарком зале, Роберт жадно заглотил все содержимое бутылочки с растворенным в воде сиропом шиповника, которой ему должно было

хватить на всю дорогу до Сиэтла. За первым объявлением вскоре последовало второе, приглашающее пассажиров «Пан Америкэн» проследовать в бар, где им предоставляются бесплатные закуски. Я водрузила Роберта на колени Стивена и отправилась в очередь за сэндвичами. Вернувшись, я увидела нечто, повергшее меня в неописуемый ужас. Роберт был на своем месте – блаженно улыбаясь, лежал на коленях у отца, положив голову ему на грудь; рука Стивена обнимала ребенка. Лицо Стивена выражало нечеловеческую муку. По его новым брюкам стекала широкая желтая река. Он оказался в западне и беспомощно наблюдал, как желтый поток устремляется в его туфли. В первый и последний раз в жизни я вскрикнула – я уронила сэндвичи на пол и завопила.

Мой вопль, конечно, был довольно-таки иррациональной реакцией, но, как оказалось, наиболее адекватной в сложившихся обстоятельствах. Мои крики привлекли столь необходимую мне помощь с удивительной быстротой. Статная медсестра в зеленой униформе явилась, откуда ни возьмись, и взяла ситуацию под контроль. Одного проницательного взгляда на меня ей было достаточно, чтобы сделать заключение – совершенно справедливое – о моей неспособности справиться с ситуацией. Она властной рукой взялась за инвалидное кресло и провезла его обитателей, отца и сына, обратно через паспортный контроль и таможню в медпункт, не обращая никакого внимания на встающих на ее пути чиновников. В медпункте она вымыла ребенка, поручив мне Стивена. Приводя себя в порядок, мы услышали, что в громкоговоритель объявили об окончании посадки на наш рейс. Совершенно спокойно медсестра позвонила в центральное управление и сказала, что рейсу придется подождать нас. Таким образом, в возрасте семи недель Роберт получил право задерживать вылет международного рейса.

Вернувшись, я пришла в ужас. Роберт блаженно улыбаясь, лежал на коленях у отца, рука Стивена обнимала ребенка. Лицо Стивена выражало нечеловеческую муку. По его новым брюкам стекала широкая желтая река. Он оказался в западне.

Стивену пришлось сидеть в этих брюках на протяжении всего девятичасового перелета. Он пролетел в них над Исландией, переливающейся на гладкой поверхности моря, как драгоценность в атласной коробочке; над плавучими льдами Северной Атлантики, над снежными шапками гор и сияющими ледниками Гренландии, над замерзшими водами Гудзонского залива, над бесплодными пустошами Северной Канады. Наконец на горизонте возник предвестник финала его мучений – гора Рейнир, возвещающая своим появлением о скорой посадке в аэропорту города Такома. Через пару дней я отнесла брюки в химчистку, но Стивен больше ни разу не надевал их.

Часть вторая

1. Неспящие в Сиэтле

Беттельский мемориальный институт основательно подготовился к нашему приезду в Сиэтл в 1967 году. Нам предоставили одноэтажный коттедж, напичканный всевозможными современными удобствами, включая посудомоечную машину и барабанную сушилку; чудовищных размеров автомобиль с автоматической коробкой передач; и даже доставку чистых подгузников и избавление от использованных два раза в неделю силами чисто американской организации – Службы доставки подгузников. Все эти проявления гостеприимства не успокоили меня, и не потому, что я была не благодарна; просто я чувствовала себя выброшенной на чужой берег и находилась хоть и в роскошном, но все-таки одиночестве, лишенная поддержки и помощи моей мамы, родных и друзей почти сразу после рождения ребенка. Здесь я несла полную ответственность за моего немощного мужа и новорожденного ребенка и здесь не было Джорджа Эллиса, который мог бы отвести Стивена на работу.

Беттельский институт, как заверила меня секретарь, находился неподалеку – всего лишь в двух милях от дома. Две мили или двадцать – для меня не играло роли: Стивена надо было возить туда на машине, а для того, чтобы возить Стивена, мне приходилось брать с собой и Роберта. Это означало, что утром я должна была помочь Стивену одеться и позавтракать, потом покормить и искупать Роберта – или в обратном порядке, в зависимости от того, чьи потребности были неотложнее. Потом чудо иноземной техники – «Форд Меркьюри Комет» – надо было выкатить из гаража и подать к двери, а затем переместить в него двух моих подопечных: крохотного, но прожорливого Роберта в люльке и Стивена, опирающегося на мою руку. Я по очереди спускала их вниз по лестнице и размещала в машине, одного на переднем сиденье, другого – на заднем. Теоретически при должном количестве повторений эту систему можно было более-менее успешно внедрить в жизнь. На практике, хотя мы изо всех сил старались свести к минимуму количество пропущенных утренних сессий, система постоянно давала сбои: наш любимый малыш, только-только освоивший

ночной сон в Англии, перепутал часовые пояса и в Сиэтле прекрасно спал весь день напролет, а ночью проявлял все признаки общительного характера. Плюс ко всему Сиэтл посетило благословение – или проклятие – небывалой жары.

Некоторое время, следуя отчаянному инстинкту самосохранения, я ограничила свои выходы из дома Беттельским институтом и ближайшими магазинами – ну и, разумеется, химчисткой. Садясь за руль массивного автомобиля, я каждый раз испытывала такой стресс, что в конце концов, несмотря на жару, решила сделать то, на что не отважилась бы ни одна американская мать: начала ходить по магазинам с коляской и складывать покупки в люльку к ребенку.

С ликованием потерпевшего кораблекрушение моряка при виде спасательного судна я приветствовала прибытие семейства Пенроузов. Эрик, недавно добавленный член семьи, был немного более мобильным, чем Роберт, но все еще проводил много времени в лежачем положении. Если мы ставили рядом две коляски или выкладывали детей рядом на коврик, то Джоан обычно говорила, что это продолжение диалога Хокинга – Пенроуза. Благодаря Джоан мое социальное окружение значительно обогатилось. Она представила меня женам других делегатов и водила на экскурсии по Сиэтлу, где можно было закупать продукты в универмагах и детскую одежду. Под ее благотворным влиянием я настолько преисполнилась уверенности, что смогла разобраться с развязками на автомагистрали, проложенной с юга на север через центр Сиэтла. Я даже смогла найти дом подруги детства из Нориджа, чей муж был инженером компании «Боинг».

Еще более дерзкую вылазку мы осуществили в воскресенье, вместе со Стивеном: его навигационные способности привели нас на паромную станцию. Мы пересекли залив Пьюджет-Саунд и прибыли на полуостров Олимпик, где я поднесла Роберта к берегу и окунула его ножки в блестящие под солнцем, но холодные как лед волны Тихого океана. В другой раз мы, положив спящего Роберта на скамеечку между передними сиденьями, проехали сто пятьдесят миль к северу, пересекли границу и добрались до Ванкувера, чтобы посетить наших австралийских друзей из Кембриджа, семью Янг. Сейчас они обосновались в Университете Британской Колумбии. Ванкувер оказался настолько же холодным и туманным, насколько жарким и сухим был Сиэтл; однако в канадском городе жизнь, похоже, текла более расслабленно, что придавало ему некоторое очарование по сравнению с американским соседом.

Вернувшись в Сиэтл, мы отправились со всей группой на одну из немногочисленных экскурсий, организованных Беттельским институтом. Собравшись на пристани жарким субботним утром, мы сели на паром и поехали в резервацию индейцев на острове Блейк. Когда мы ждали паром, к нам подошла познакомиться Жанет Уилер, жена одного из ведущих американских физиков. Именно в тот год ее муж Джон Уилер, пережив достойное Архимеда озарение, придумал название «черные дыры» для феномена, который изучал Стивен и многие другие ученые. Забавно, что в это время он как раз принимал ванну. На набережной Сиэтла Жанет, седовласая женщина с царственной осанкой, по всем признакам, входящая в избранные ряды Дочерей американской революции [69] , взяла под свое покровительство коляску Роберта, в то время как Стивен опирался на мою руку. Две маленькие старушки подошли, чтобы с ласковым любопытством заглянуть в коляску, и одна из них пощекотала голые пальчики спящего ребенка. Испуганная Жанет Уилер рявкнула на нее так, что та подпрыгнула выше головы и вместе с подругой поспешно ретировалась в толпу. Лично я ничуть не возражала против того, чтобы Роберт проснулся и немного пободрствовал днем: честно говоря, это была прекрасная идея. Тогда мне удалось бы немного поспать ночью. Но этого не произошло, и он проспал б'oльшую часть дня, проснувшись только для того, чтобы оглядеть ангельским взором обветренное лицо пожилой скво, которая качала его на коленях, когда я ужинала за длинным общим столом в большом индейском сарае.

69

Дочери американской революции (Daughters of the American Revolution) – женская общественная организация, основанная в 1890 году, членами которой могли быть только прямые потомки участников Войны за независимость США.

Это была одна из тех редких прогулок, когда моей единственной обязанностью, помимо заботы о ребенке, стало толкать коляску одной рукой и поддерживать Стивена другой. Другие не менее интересные экскурсии, в процессе которых мне приходилось в течение долгого времени находиться за рулем, так выматывали меня и оставляли в таком напряжении, что я валилась с ног от истощения к тому времени, как в Сиэтл вернулась моя школьная подруга Джиллиан. Они с мужем Джеффри были на острове Ванкувер, где он работал инженером по контракту. Джиллиан и Джеффри – он, к сожалению, смог провести с нами только одни выходные – буквально спасли меня. Джеффри взял на себя вождение автомобиля и возил нас на далекие расстояния – чего стоила только одна поездка на гору Рейнир, – забирал покупки и помогал Стивену забираться в машину и выходить из нее. Джил с радостью приходила на выручку мне на кухне. На одну неделю мне почти удалось расслабиться.