Быть любимой
Шрифт:
— Доброе утро. «Мартин Корпорейшн». Чем могу помочь?
Глубоко вздохнув, Кэтрин спокойно сказала:
— Могу я поговорить с мистером Мартином?
— Прошу прощения, — сказал бодрый голос. — Мистер Мартин на совещании. Кто это говорит? Может, вы хотите что-то передать?
Борясь с желанием поблагодарить и повесить трубку, она ответила:
— Это Кэтрин Экер, и я ничего не хочу передать…
На том конце торопливо проговорили:
— О, миссис Экер, пожалуйста, минуточку!
Щелчок, пауза, затем опять щелчок, и хрипловатый
— Да, Кэтрин?
Он сам говорил, что объяснений не надо, поэтому она лишь последовала его совету, сказав:
— Да, Мэт.
Тишина повисла в трубке, действуя на ее и так натянутые нервы. Уж не передумал ли он? Сомнения рассеялись с его первыми же словами:
— Прекрасно. Ты в офисе?
— Нет. — И как ей удается говорить так спокойно и сдержанно? — Я не пошла сегодня на работу. Я дома.
— Хорошо. Я приеду, и мы с тобой где-нибудь пообедаем. В час, хорошо?
— Да, хорошо.
— Ну и отлично. Значит, в час. — И разговор закончился. Неужели этот человек никогда не говорит «до свидания»?
Последующие несколько дней всегда будут вспоминаться Кэтрин словно бы в тумане. Ровно в час большая машина, за рулем которой сидел сам Мэт, остановилась напротив ее дома. Кэтрин, ожидавшая в подъезде, быстро вышла, на ходу прокричав Мэту:
— Не выходи из машины!
Она скользнула на сиденье рядом с ним, и без единого слова приветствия он направил машину в поток транспорта. Так началась цепь событий, которые обрушились на нее лавиной, совершенно лишив покоя.
Сначала Мэт повез ее в отдел брачных лицензий, где они заполнили соответствующую форму. Оттуда — в частную клинику, где они по отдельности прошли осмотр и сдали необходимые анализы. Затем наконец Мэт отвез ее в маленький ресторан. Он находился в знакомом для нее месте, потому что она часто ездила мимо него к своим родителям.
Сидя за столиком, он взял ее руку в свои и снял с ее пальца обручальное золотое кольцо, которое она раньше никогда не снимала.
— Если ты обязательно хочешь носить его, я не возражаю, чтобы ты носила его на другой руке, — сказал он тихо. — А это пусть будет твоим новым обручальным кольцом. — Затем надел ей на палец платиновое кольцо с большим бриллиантом прекрасной огранки.
Какое-то время Кэтрин сидела, потрясенно глядя на бриллиант, не в силах вымолвить ни слова. Наконец она прошептала:
— Я не могу его носить! Я все время буду бояться его потерять.
— Ерунда! — заявил он. — Я выбрал его для тебя, и ты будешь его носить! Кроме того, он застрахован, так что можешь не волноваться.
Она была побеждена. Кольцо осталось на пальце. В пути, когда они уже выехали из города, Мэт осторожно расспрашивал ее о прошлом. Кэтрин поняла причину этого интереса, когда, доехав до Ланкастера, он припарковался перед той церковью, которую она посещала еще девочкой, где она венчалась с Кевином и в которую до сих пор ходили ее родители.
Она вопросительно посмотрела на Мэта. Кажется, в его планы входит и
— Мы сделаем все скромно и тихо, но мне не хочется обижать ни твоих, ни моих родителей. Я думаю, так будет лучше.
Сомнения остались, но все же Кэтрин поспешила согласиться. Они вышли из машины и направились в контору пастора. К ее удивлению, преподобный мистер Келлер ждал их. Он заговорил сначала с Кэтрин, потом обратился к Мэту. Через пятнадцать минут они уже шли обратно к машине. Кэтрин вдруг резко остановилась, в панике глядя на Мэта.
— Неужели в эту субботу, Мэт?
Он не отвечал, пока они не сели в машину. Явно понимая причины ее беспокойства, он объяснил:
— Я знаю, тебе это кажется поспешным. Не хотелось бы тебя торопить, но эта суббота кажется мне наиболее подходящей. Я умудрился освободиться от дел на эти дни, а это редко бывает. Просто сейчас праздник падает на конец недели, и уик-энд получается долгим. А к середине следующей недели я буду опять очень занят, у меня на все лето запланировано много работы. Ты можешь не ходить в офис несколько дней?
— Да, — едва слышно прошептала Кэтрин.
— Ну и прекрасно! — заключил он. — Мы покончим с этим в субботу.
13
«Мы покончим с этим». Те его давние слова все еще звучали у Кэтрин в ушах. Но вот Мэт въехал на спуск, ведущий в подземный гараж, машину встряхнуло, и это вывело ее из забытья.
Иронизируя над своей обременительной способностью погружаться в прошлое, Кэтрин бросила взгляд на Мэта. Увы, его крепко сжатые губы сказали ей, что он все еще сердится.
Выйдя из машины, Кэтрин быстро пошла к лифту, не глядя на новый «Транс-М». Мэт шел за ней. Лишь тогда, когда они поднялись в квартиру, он нарушил молчание. Твердо взяв ее за руку, он сказал:
— Нам надо поговорить.
— Ну пожалуйста, Мэт! — воскликнула Кэтрин. — Я устала и не хочу опять ссориться.
— Я сказал «поговорить», а не «ссориться»!
Кэтрин с тревогой взглянула на мужа, поняв по его голосу, что он на пределе.
С видимым усилием овладев собой, он продолжал уже спокойнее:
— Я хочу выпить, тебе что-нибудь принести?
Она собиралась уже отказаться, но под его тяжелым взглядом решила не проявлять строптивость.
— Да, мартини, пожалуйста.
Резкие складки у его губ слегка разгладились, и он пошел через комнату к бару. Уже гораздо мягче, почти примирительным тоном он сказал:
— Наши споры не ведут ни к чему хорошему, но нам придется прийти к какому-то соглашению, иначе нашим детям предстоят довольно невеселые выходные.
Его слова заставили ее задуматься. Конечно, он был прав. Хотя ни Дженис, ни Том не представляли их истинных отношений, но, если напряжение между ними сохранится, дети очень скоро обо всем догадаются. Кэтрин отметила также, что он впервые назвал ее детей «нашими детьми».