Быть Мад
Шрифт:
Мы оба любили рок-музыку, и, хотя я выбирала более мягкие композиции, нам удавалось друг друга радовать новинками или раритетными находками. По внешнему виду Джей Си его музыкальные предпочтения читались без вариантов: свой шкаф он легко мог бы превратить в магазин футболок-мерчей рок-исполнителей. Тяжелые ботинки и потертые кожаные куртки, которые он носил почти круглый год, дополняли его образ. И, конечно, мотоцикл.
Мотоцикл он купил практически одновременно с баром, четыре года назад, когда получил в наследство дом родителей. Сентиментальностью он не отличался, поэтому быстро расстался с самой малой родиной, а на вырученные от продажи деньги купил
Я помнила это кафе из детства, его веранду со столиками на кривых металлических ногах. Когда его закрыли, здание напоминало локацию для компьютерной игры про постапокалипсис. В нашем городе хватает таких зомби-построек, их сносят и возводят новые офисы или магазины. Но Джей Си как всегда совершил невозможное.
Начиная от стен и заканчивая светильниками в туалете, все было сделано полностью и частично руками моего друга. Он расписал все стены, составил меню из авторских напитков и блюд. Джей Си создал в баре пространство без предрассудков, без давления, но с самовыражением и свободой. Будь его душа баром, она бы выглядела именно так.
Насколько трепетно, внимательно и щепетильно он относился к бару, настолько же равнодушным он был к собственному комфорту, что наглядно демонстрировала его комната, одновременно служившая и рабочим кабинетом, и спальней, и гостиной, и гардеробом, и спортзалом. Имея возможность снять или купить жилье, Джей Си не планировал этого делать. Я не знала человека, живущего в большей гармонии с собой, чем он. Втайне я завидовала этой свободе.
Верила ли я в дружбу между мужчиной и женщиной? Я в нее не верю до сих пор. Приятельствовать мужчина и женщина могут, но дружить – едва ли. Нас с Джей Си я считала исключением.
Наверное, я совру, если скажу, что не влюбилась в него в самом начале, что не писала о нем стихи, не изучала его лицо и фигуру, чтобы тайком рисовать. Признаюсь, я совсем чуть-чуть увлекалась им, когда он купил и отделал бар, сел на байк, модно подстригся и снял куртку на работе, демонстрируя отличную фигуру. Но меня быстро отпустило. Сказать, что мы были друзьями – ничего не сказать. Я любила Джей Си, а Джей Си любил меня. Не как брат и сестра, не как любовники, а настоящей любовью личности к личности, которая прошла бы только в том случае, если бы мы перестали быть собой.
Джей Си часто говорил, что рано или поздно так и произойдет. Что пока мы молоды, мы полны романтических идеалов, которые наверняка покажутся нам смешными лет через 15-20. Если мы останемся прежними, тогда станем смешны. Я обычно во время таких разговоров закрывала уши и начинала громко напевать «ла-ла-ла-ла». Да, мне свойственна позиция страуса в важных вещах. Но совершенно невыносимо было представить, как можно жить без Джей Си. Как можно потерять то важное, необходимое, что возникло между нами? Он стал частью моей жизни настолько же естественной, насколько я сама.
Думала ли я, что Джей Си испытывает ко мне романтические чувства? Наверное, каждый, кто знал нас обоих, спрашивал меня об этом. Я всегда отвечала “нет”, и никто мне не верил. Так тяжело допустить, что можно хотеть общаться с человеком, не выходя за рамки общепринятого развития событий! Мы и спали вместе в одной комнате, и могли обнять друг друга, но больше дружеской близости между нами действительно ничего не происходило.
Натан говорил, что я “держала на крючке” Джей Си: вроде и не сближалась с ним, но и не уходила далеко. Осуждал меня и говорил, что это неправильно и некрасиво. Но я на самом деле не видела в отношении Джей Си
В конце концов, мы дружили уже 7 лет, если бы он хотел чего-то еще, мог бы и сказать, верно?
Несмотря на то, что Зоуи называла Джей Си моим “женишком”, он регулярно встречался с другими девушками. У нас не существовало запрета на обсуждение личной жизни. Если я хотела услышать саркастические выпады в сторону Натана, нужно было только упомянуть его при Джей Си. А вот сам он не ждал, пока я спрошу его об очередной подружке, – все выдавал сам.
Девчонкам он нравился всегда. Высокий, красивый, дерзкий, смелый. Опасный отчасти, загадочный. Как иначе? Так как мы почти всегда были вместе на университетских занятиях, но не между ними, девчонки быстро поняли, что меня можно использовать в качестве посредника: обычно мне приходилось говорить Джей Си, какой из красоток он в очередной раз понравился. В конце концов девицы разбаловали его настолько, что он мог себе позволить два свидания в день. А когда он купил мотоцикл и бар, клянусь, среди моих знакомых ему не было равных по популярности у женского пола. Девушки осаждали стойку в его смены все время, и даже самые требовательные не брезговали матрасом на полу в его комнате. Не знаю, имелся ли лимит у его тестостерона, но хватало его на наш небольшой городок с лихвой.
При всем этом я не называла Джей Си бабником. Он крайне редко первым проявлял интерес к кому-нибудь, а девушки дали ему понять, что стараться особенно не требуется. Тем не менее большой опыт общения с ними научил его очень хорошо понимать женщин, уметь с ними разговаривать и в конечном счете – нравиться им еще больше.
Я периодически спрашивала Джей Си, почему он не задерживался ни с одной из своих подружек дольше месяца. Он всегда отвечал, что даже самые милые девушки молниеносно преображались, как только получали намек на моногамные права: становились занудными, требовательными, капризными, а проще говоря, скучными. Угодить ему было непросто, репутация за ним закрепилась ненадежная, что не мешало новым жертвам лететь в бар на пламя его обаяния.
Меня его девчонки, конечно, ненавидели. Некоторые тихо, некоторые – в открытую. Отдельные особи считали меня его сестрой, а, узнав правду, проникались удвоенной антипатией. Со временем я научилась не замечать лиц женского пола рядом с Джей Си: так спокойнее.
Отношения между ним и Натаном напоминали состояние холодной войны. Они, словно магниты одной полярности, отталкивались друг от друга, если им случалось сближаться. Когда мы с Натаном начали встречаться, я почти сразу рассказала о Джей Си. Невозможно говорить обо мне и не упомянуть Джей Си. Натан решил, что мой университетский приятель такой же серенький, как и я, поэтому смотрел на нашу дружбу сквозь пальцы. Но как только они встретились, все в моем друге стало Натана раздражать.
Натан считал, что Джей Си легкомысленный, незрелый, что, общаясь с ним, я теряю впустую время, а проводя его в баре – порчу свою репутацию. Джей Си же считал, что Натан скучный, ограниченный и, конечно, совершенно не подходящий мне. Если по первым пунктам я могла бы с Джей Си согласиться, последний всегда оспаривала. Натан был не из тех людей, которые открывают новые химические элементы или расписывают Сикстинскую капеллу. Но именно поэтому я считала его подходящим.
В любой непонятной ситуации следовало звонить Джей Си. Когда вся моя жизнь встала с ног на голову, я это и сделала. Я знала, что Джей Си всегда поддержит меня.