Быть невесткой
Шрифт:
— Нет. Они точно на себя затраты отобьют, но нам необязательно звать всех, — сказал Вова, имея в виду своих коллег.
— Я своих позову. Мне пришлось искать платья, чтобы соответствовать цветам их свадеб, каждый раз находился какой-нибудь дядюшка из родни, приседающий мне на уши или пытающийся облапать, приглашая на танец. Один раз мне пришлось три часа сидеть рядом с бабушкой жениха, потому что я напоминала ей давно умершую маму, и она начинала рыдать, как только я отпускала её руку.
— А почему
— Потому что бедной она не была. Когда с головой проблемы начались, бабульку перевезли в дом престарелых, а её квартира должна была стать подарком на свадьбу, поэтому нельзя было её расстраивать. Знаешь, а я ведь могла сделать так, чтобы она бы мне квартиру отписала. У меня бы получилось.
— Но не сделала. Тебе за это спасибо сказали?
— Большая корзина в прихожей с тапками и балетками. Изначально там были благодарственные цветы. Завяли быстро, а корзину я приспособила под обувь.
— Все ещё не хочешь говорить им, что это твой последний год?
Непонятно?
Сейчас объясню.
Владимир Бессонов мигрант. Мигрировал в мои края ещё пять лет назад, заключил контракт, работал, снимал квартиру и платил ипотеку за двушку, купленную ещё десять лет назад в строящемся доме в его родном городе.
В декабре его контракт тут завершался, и он намеривался вернуться домой.
А потом появилась я и перевернула его жизнь.
Перевернула, но планы у него остались те же, но теперь с учётом меня. Мы переедем и поселимся в его квартире, в которой практически с момента сдачи дома и до предсвадебной весны жили квартиранты.
Если с его работой всё понятно, и даже новое место он себе присмотрел, то с моей всё немного сложнее.
В некотором роде, я собираюсь поиметь родную фирму на декретные.
Переезд означает, что ближе к зиме мне надо бы написать заявление на увольнение. Всё просто.
Вот только мы с Вовой сошлись на том, что готовы к детям, и после подачи заявления в загс за два месяца до свадьбы ещё в конце апреля принялись за дело.
Можете считать меня расчётливой девицей, но я исправно трудилась здесь восемь лет и кое-что заслужила.
Помимо моих профессиональных способностей, принёсших родной конторе прибыль, я была удобным работником. Отдыхала половину отпуска и в те месяцы, которые не подходили семейным, только один раз уходила с гриппом на больничный, отгулы брала дважды: первый из-за зуба мудрости, а второй из-за похорон дедушки, соглашалась представлять нас на семинарах и конференциях, не филонила на корпоративах, не задирала нос, когда нужно было проявить себя командным игроком, и посещала свадьбы и юбилеи сотрудников.
И за всё это я заслужила право уйти в декрет, а уже потом уволиться. И право вынудить их раскошелиться и расстараться, поздравляя меня со свадьбой.
Считаете
Ну и ладно. Можете обсудить мою меркантильную натуру с Аллой Олеговной.
— Не хочу. Увольнять не будут, но и раздавать деньги на прощанье у нас не принято, поэтому уходить придётся с минималки. Я берегу твою шею, мне же на ней сидеть.
— Видишь, горбиться начал? — похлопал Вова себя по шее. — Это чтобы тебе удобней сидеть было.
Вернёмся к свадьбе.
Алла Олеговна, Вячеслав Викторович и его сестра Алевтина Викторовна, сразу предложившая обращаться к себе тётей Алей, приехали за день до свадьбы, заселились в гостиничный номер, а потом жених повёз их знакомиться со своей будущей тёщей.
Я уже была там, помогая маме с готовкой, а отчиму с выбором приличной футболки к джинсам. Можно было бы нарядить его в рубашку, но работая на скорой, в распоряжении он имел только три рубашки: новую, которую оденет на свадьбу, и две старые: чёрная и белая с длинными рукавами.
Знакомство прошло нормально.
Не затянулось, так как гости с дороги, и всем нужно было отдохнуть перед свадьбой, поэтому успели лишь поужинать и запомнить имена друг друга.
Может, что-то и было не так, но я ничего не заметила.
В утягивающих панталонах было жарко, зато прямое платье кремового цвета с открытыми плечами смотрелось эффектно. Хоть и пришлось хорошенько пошуршать в поисках фатина для маленькой фаты на заколке и туфель, чтобы соответствовать образу невесты, потому что платье имело оттенок бежевый, а не белый, да и вместо традиционной длины в пол, доходило только до щиколоток, что делало его с одной стороны проще, а с другой универсальнее обычного наряда брачующейся.
Что тут поделать? Я за мамой донашивала, пока не переросла её в объёмах, покупать дорогую вещь, которую точно больше никуда не наденешь — выше моих сил.
И вот загс.
Я красотка, Володя тоже загляденье в тёмных брюках, пиджаке, белоснежной рубашке и бабочке.
Мама утирает платком слёзы, все нас обнимают, а я только могу целовать их в щеку, потому что руки заняты подаренными цветами.
Его родители и тётя чуть в стороне, но мы сами к ним подходим, чтобы дать себя поздравить, пока отчим уносит букеты в машину.
— Привет, Елена Бессонова! Принимай новую родню! — обняв меня, а потом, уступив место своей сестре, выдал свёкор.
А когда поездка по симпатичным местам для фотосессии на память закончилась, его жена предложила мне помощь.
— Давай я фату в сумку свою уберу, — шепнула она мне на ухо, объяснив, что фотографии сделаны, и дальше можно выйти из образа, ведь мне не по возрасту такой аксессуар.
— Спасибо, но у меня свадьбы ещё не было, хочу побыть в образе до конца, — поблагодарила и отказалась я.