Быт русского народа. Часть 2. Свадьбы
Шрифт:
Сенная дверь, затворенная до тех пор, отворяется по маленьку. «По какому виду? По какому следочку приехали сюда?» — спрашивает брат или родственник невесты, который стоит возле нее в углу сеней и держит в руках скалку или ухват. «Себя показать, а вас посмотреть», — кричат поезжаные. Выходит сват и говорит: «Мы слышали, что у тебя есть товар продажный, покажи его нам; коли полюбится, мы купим его». — «Мы дорого просим», — отвечает родственник. «А мы дорого дадим, никому не уступим; оставим за собою», — «Что возьмешь?» — «Золотую гривну, меди полтину, да четыре стакана водки». — «Какой величины стаканы?» Стоящий возле невесты показывает стакан, сват наливает немедленно, раз за разом: «В избе четыре угла да пятый столб», — говорит продавец, когда осушит четыре стакана. Тогда сват наливает пятый. «Ну, вот и товар ваш», — говорит продавец, указывая на косу невесты. Сват бьет его плетью и кричит: «Вон из избы!» Привезенные женихом стравы, немедленно ставят на стол.
Закусивши слегка все едут в церковь. Молодой кладут за пояс
При этом обсыпают шапки зерновым хлебом; попавшие в шапку зерна берегут для посева. Этот обряд называется обсыпанье хмелем. Когда двинется поезд, тогда запевают поезжаные:
Повозник кудрявый! Приударь коня больно, Чтобы конь бежал бодро. Чтобы я не слыхала, Как матушка плачет, Как матушка плачет, Родная вздыхает. Когда отъедет поезд от дома: Пала, припала молодая пороша, На той на пороше слединка лежала; По той по слединке кунья пробежала; За тою кунью охотнички ездят; Охотнички ездят, гаркают и свищут. Кунью брать, Катерину Степановну, ищут. Коней утомили, кунью изловили. Полетел соколик, полетел: Только крылышком засвистел: Поехал Ваничка, поехал, Только плеточкой замахал. Молодые сватьюшки запели, Золотые подводы зазвенели.После венчания расплетает молодой князь своей молодой княгине ее косу надвое вне церкви; потом двигается поезд и поет:
Вскрикнули гуси, Оку переплывши, Тростники перешедши И на горку взошедши: Свет, моя волюшка, Батюшки подворье! Обращаясь к невесте: Река ль моя, реченька, Река ль моя, быстрая, Что течешь, не колышешься, Из бережков не выльешься? Что сидишь припечалившись? Что сидишь, не усмехаешься? Говоришь, не улыбаешься. Вы, сестрицы, подруженьки, Ах! Как же мне веселой быть? Нет уже у меня родненьких, Нет ни батюшки, ни матушки. Подъезжая к дому: Измешкали темну ночку, Прождалась соколица-матушка. Соколика долго нет: Его красные девки В высок терем завели, Тертыми калачами кормили, Сытовой водою поили.До приезда молодых все в доме выметают, чтобы никогда не было ссоры между молодыми и не попортили их враги, которые, по мнению простолюдинов, часто портят их за то, что не пригласили их на свадьбу или пригласили, но угостили плохо. Иные думают, что на свадьбу являются скрытно колдуны и портят наговором на воде, соли и курением ладана. Молодых встречают с хлебом-солью и обсыпают хмелем: они падают в ноги родителям, которые благословляют их. Потом заводят их за стол и угощают. Через несколько времени подают обед для гостей, но новобрачные не едят ничего. По окончании обеда девушки катают новобрачного на постели, на коей он должен спать с молодою, в том мнении, что укатаный новобрачный будет во всегдашнем повиновении у своей жены. Постель стелется на ржаных колосьях. Потом свахи уводят молодых в брачную клеть. При раздевании молодого должна молодая снять с правой ноги его сапог, и положенные в нем деньги она берет себе.
На другой день топят девушки баню, за что молодой дает им деньги на веники. После бани посещают ново
Возвратясь домой, новобрачные застают у себя гостей, приглашенных на княжий стол. Девушки поют:
Иванушка, да Григорьевич! Кто тебе рубашку прял? Кто прял тебе да кужельную? Пряла тебе да Катеринушка. Она тонко пряла, Часто вышивала; Бело белила, С своячиной мыла. Шила, вышивала, И блестки сажала. Полон стол гостей вокруг застолийца, А во всей избе да снадобного! Печь полным-полна да съядомого, Уста Катеринушки да сладимого, Лицо Ванюшки да красивого, А привет гостям в лицо батюшки, А порадушка в речах сватушки. Перед сватом ставят стакан водки и величают его: У Пахомыча на дворе Виноградье расцвело, И немножко выцвели Четыре только ягодки: Пахомыч, ягодка, (имя свата) Филатьевна, ягодка, (имя жены его) Климентьюшка, ягодка, (сына свата) Феклустушка, ягодка, (дочери его).После княжьего пира приглашают молодых к обеду родные и знакомые или дают особые им вечеринки. Пирование продолжается по состоянию.
XII. СВАДЬБА В ОЛОНЕЦКОЙ ГУБЕРНИИ
Свадебные обряды олонецкого края во многом отличаются от совершаемых внутри России. Парень, соскучив одиночеством, просит у своих родителей дозволения жениться. «Желанные родители! — говорит он, — отпустите меня на чужую чужбину: я достану себе, молодцу, красную девицу». Его отпускают с благословением. «Иди с Богом, дитятко, — говорят родители, — иди, роженье!»
Он идет искать невесту вдалеке от своего селения или деревни. Избрав для этого друзей своих и двух сватов, в которые берет из родственников, он отправляется с ними в то место, где у него на примете девица. Они не входят прямо в дом, а стучат в окно, спрашивая, можно ли войти? Им отвечают: «Милости просим». Войдя в избу, они молятся сначала образам, а после кланяются родителям невесты; родители просят гостей садиться; они благодарят, говоря: «Нам некогда сидеть, мы пришли за добрым делом, за сватовством. Гостей упрашивают сесть и начинают потчевать яичницею и пряжеными пирогами. В то время зажигают свечу перед образом, и если невесте не понравится жених, то она гасит свечу. Это отказ. Когда просватают невесту, тогда она плачет. В то время накрывают ее фатою и сватам объявляют приказ, т. е. когда будет порученье (обрученье), а когда свадьба. Приказ сопровождается звоном в колокольчик, рукобитьем и благословением. Сват бьет по рукам со всеми родными невесты, захватив полу своей сибирки.
После совершения рукобитья помолвленная произносит с плачем: «Улетела моя любимая, вольная волюшка! За горушки высокие, за лесушки темные, за озерушки широкие. Обневолили меня желанные родители за чужого чужанина, на чужую сторону. Как-то будет привыкать мне к чужому чужанину, к чужим родителям, к чужой стороне? Мне уже недолго красоваться волюшкой у своих родителей и у братцев ясных соколов. Видно, я им наскучила, видно, была им не работница и не заботница. Видно, приустали мои родители, меня поючи, кормючи, узки плечики оде-ваючи, резвы ножки обуваючи! Выйду я, бедная девушка, в зеленую дубравушку; посмотрю на все четыре стороны: не увижу ли я, где летает моя любимая волюшка? Обернусь я, красная девица, к косясчету окошечку; посмотрю на широкую улицу: неполна ли печет красное солнышко, светит светел месяц? Погляжу я, красная девушка, на брусовую гладкую лавочку: неполна ли сидят мои родители на брусовой красной лавочке? Неполна, неполна, лишь нет моей любимой волюшки! Ах, любимые подруженьки! У вас цветут желанные волюшки на буйных головушках; у меня, у бедной горюшницы, распущена косанька, нет моей вольной волюшки! Не держите вы ее по рядовым денечкам, а держите по годовым праздничкам. Поднимись, ручка правая, на буйную головушку! Опустись, ручка правая, против вздоха тяжелого. Первый поклон положу я за кормилица-батюшку, второй поклон за родитель-матушку, третий поклон за крестного батюшку, четвертый поклон за крестную матушку. И еще, поднимись ручка правая на горемычную головушку. Ты, Покров Богородица! Покрой меня, девушку, пеленой своей нетленною идти на чужую сторону! Введенье, мать Богородица! Введи меня на чужую сторонушку! Сретенье, мать Богородица! Встреть меня на чужой сторонушке!