Быть с тобой, думать о тебе
Шрифт:
Я подумал, что мог бы сказать ей об этом, но не стал, потому что женщины иногда устраивают небольшой проверочный тест. Может, она хотела узнать, соглашусь ли я на встречу без перспективы закончить ее в постели. Я улыбнулся.
— Что заставляет тебя так глупо улыбаться? Можешь не отвечать, и так знаю: все еще встречаешься с той, замужней? — спросил Лука, входя в мой кабинет.
Когда он расспрашивал меня о Сильвии, я всегда отвечал ему очень уклончиво, не вдаваясь в подробности. Я ревностно относился к тому,
— Приехал шеф? — спросил я, желая сменить тему.
— Должен появиться с минуты на минуту, — Лука посмотрел по сторонам, будто собираясь сообщить мне какую-то тайну.
— Ты пропустил вчера потрясающий вечер.
Вчера в последний момент был объявлен важный ужин, а я не пошел. У меня не было желания сидеть и выслушивать шефа: тот, как всегда, переключил бы все внимание на себя, и мы должны были бы смеяться как по команде его шуткам.
— Должен сказать тебе, что вчера он оказался в ударе, и мы умирали от смеха.
— Не вижу ничего нового.
— На этот раз действительно было очень забавно, мы не притворялись, смеялись от души.
Шеф любил быть в центре внимания, вокруг него всегда собиралось несколько человек, которые принимали его приглашения на вечера, кое-кто действительно посещал их.
Лука посмотрел на меня выжидательно.
— Почему бы тебе наконец не выяснить с ним отношения?
— Потому что он меня не слышит.
— Но ты ведь никогда и не пытался поговорить с ним. Только ты относишься к нему так враждебно.
— Это не моя вина.
Лука был иного мнения, я видел это по его лицу.
— Шеф чувствует, что ты не признаешь его авторитет.
— Помнишь, когда мы только начали здесь работать, какая у него была харизма? Я готов был в огонь и воду броситься ради него. А сегодня он всего лишь разочаровавшийся в жизни, печальный человек.
Лука по-прежнему посматривал по сторонам, не слышит ли кто наш разговор.
— Видишь ли, ты ошибаешься, превращая проблему в свою личную.
Я начал сердиться, потому что проблема действительно близко касалась меня. Лука это знал, но всякий раз старался заставить меня изменить отношение к начальству.
В моем возрасте шеф уже давно был руководителем, мог поступать, как ему угодно, и оказался в этой должности потому, что стоявший над ним начальник ушел и оставил руль ему.
А я все ждал своего часа, как и многие люди моего поколения.
— Да, это мое личное дело, — сказал я. — Тебе не обидно, что в твои сорок лет кто-то еще указывает тебе, что ты должен делать? Мы стареем, так и не прикоснувшись к рулю. Они забрали все и ничего не оставили нам. У нас уже нет времени, чтобы сделать карьеру, а у него была впереди целая жизнь.
— Иногда его советы бывают полезны.
Лука
— Твоя позиция никому не нужна, — продолжал он все так же миролюбиво, — и она не делает твою жизнь лучше. Видишь, он ведь понял, что ты на самом деле думаешь о нем. Ну что тебе стоит лишний раз улыбнуться ему, подыграть, польстить немного?
Он выглянул за дверь.
— Вот и он, lupus in favola[10].
— Ты хочешь сказать — легок на помине. Шеф шел по центральному коридору в кожаном пиджаке и флисовой куртке с капюшоном, на ногах — кеды.
Лука жестом задержал его:
— Оскар, я как раз говорил Габриэле, что он многое потерял вчера вечером.
Я не сдержался:
— Зато я первым пришел сегодня в офис. Вы еще спали.
Мне удалось таким образом вызвать у шефа недовольство.
Он ощетинился и с вызовом посмотрел мне в глаза:
— Сегодня я встал в половине седьмого без будильника. И сейчас возвращаюсь с боксерской тренировки. И так зарядился, что едва не сорвал грушу с цепи. Я сделал более ста отжиманий.
И хотя он стоял передо мной, я поднял глаза к небу. Это было сильнее меня, я не мог сдержаться. Когда же встретился с ним взглядом, стало ясно, что он понял, насколько смешным я его считаю.
— Лука, зайди позднее ко мне, пересмотрим ту стратегию, — сказал шеф, уходя, даже не взглянув на меня.
Когда мы остались одни, Лука в негодовании воскликнул:
— Ты что, идиот несчастный, не мог сдержаться?! Чего тебе стоило? — И покачал головой.
Я знал, что он прав и метит на мое место в агентстве.
— Не подумал, вырвалось, — признался я, не веря сам себе.
— Неправда, тебе нравится унижать его.
Я вскипел:
— Ты что, не видишь, как он одевается? На какой машине ездит? И думает, будто ему не все шестьдесят, а только двадцать!
— А тебе-то какого черта до этого?! Делай свою работу, выполняй задания и улыбайся ему. Мне кажется, не так уж это и трудно.
Я фыркнул, он оказался прав, что и говорить, но я не мог примириться с ситуацией.
— Как поживает твой животный мир? — спросил он, меняя разговор.
— Хорошо, я нашел пару идей.
Он тоже, как и Сильвия, подтрунивал над этой историей с животными, хотя и понимал, что из этого может получиться что-то хорошее.
— Если нужна помощь, учти: я очень даже разбираюсь во всем, что касается животных.
Знаешь ли ты, например, что клитор у слонихи длиной от двадцати до сорока сантиметров? И что оргазм у свиньи может длиться целых полчаса?
— Спасибо за информацию, непременно использую. Уже вижу слайды, которые будут показаны на презентации.