Бытиё. Гор. Ад
Шрифт:
– Ты мне лучше насчет Москвы скажи, вдруг пригодиться!
– В школе ты историю не учила?
– У меня пятерка была!
– Похвасталась Клазавская.
– Тогда скажи отличница, зачем князья за ордынский ярлык бодались?
– Чтобы татары их не трогали!
– Ярлык позволяет дань со всех собирать. А если денег нет - земельку, деревеньку, тому кто за тебя вложился! А кто, кроме сборщика дани, за тебя будет вкладываться? Вот почему князя Ивана московского Калитой прозвали.
– Так это что, с тех времен ничего не изменилось?
– Вот и нас Безенчуку отписали.
– Давно мы так откровенно по душам не говорили! Может коньячку с водочкой и в школу не пойдем?
– Предложила Клазавская.
– С Октоберфеста! Можно, но нельзя. Не сейчас. Прознают - запишут что мы заговор сочиняем против баскака. Так что давить нас будут как спелый виноград в сок превращать.
– А почему не в вино?
– Скиснет. Мы уже ягоды порченые, если вообще не тухлые.
3.
Мэр Ксавеюх сильно нервничал, но виду, как он думал, не показывал. Все, кто его знал, видели, что если его губы напряжены, а не расслаблены, как обычно и, при разговоре, стал потирать правую бровь, значит нервишки шалят. Инстинктивно ощущал, что могут попереть. А что? Сыну создал бизнес в Подмосковье, дочери - квартиру в Москве купил. У самого дача нехилая. Не дворец, даже и по местным масштабам, а всего триста квадратов из лучшего кирпича с элитной отделкой. Пора потесниться. У других тоже дети в наличие. Хуже всего то, что его окружение, так называемые "друзья", одни не смогли, а другие не захотели, найти выход на тех, кто плюхнул на местный трон Безенчука. Пытался сам поговорить с ним. Тот отмахнулся: "Работайте!"
Клазавская тоже ничего не могла выяснить. Хотя раньше всех обо всём знала. Обслуга, на её примере, тоже надеялась на счастливый билетик в виде кресла начальника. А Безенчук первым делом заменил секретариат и водителей. И, в запой, не уйдешь как раньше. Необъяснимое смятение охватило Ксавеюха. А такое всегда бывало не к добру. И когда он свой колхоз за бесценок рейдерам откинул. Абрич попросил. Он даже не упирался и за свою долю. И когда на выборы мэра пошел и на встречах с населением, ничего пояснить не мог. Благодаря указанию главы района участковые комиссии приписали большую половину голосов. И когда главному коммуняке пришлось отдать всю рекламу в городе иначе кворума у депутатов не набиралось и когда... много этих "когда" было, а толку мало. Пенсия хоть и хорошая, а уважуха, заискивание? Не из-за того, что кому-то что-то конкретно надо, а так, на всякий случай, не ему, а его должности кланяются. Но всё равно... Приятно же, чёрт возьми, графом Артсиским себя ощущать! Гвардейцев только не хватает. Хотя Миледи и в наличии, но Клазавская уже два года как пенсионерка!
Хоть и Not bad, а тоскливо. Выпрут на пенсию, никто и не вспомнит! Вроде и есть мэр с мэрией, а толку никакого. Чтобы показать, что администрация в городе существует, начали, собственными силами, наглядно проводить субботники. Народ ржёт. Все свободные места в городе кустиками засажали, а мусор по соседству убрать побрезговали.
К своему удивлению, при смене власти, он устоял, как устояли и все остальные главы
Клазавская отправилась за данью к ним. Только в этих двух популярных местах проводились заезжие ярмарки и торги всем и всяким. Значит были деньги, в том числе неучтенный налик. Назначенцы её выслушали с удивлением и пообещали что-то предпринять.
Предприняли. Клазавская получила предписание посетить нового главу района. Зачем, почему, для чего? Все эти вопросы тупо, безответно и безответственно крутились в голове. Пригласили именно её. Не мэра, не первого зама - алкаша Кпеченюшкина, а её.
Она была в жуткой растерянности. Абрич на любой макияж не реагировал. Даже самый жуткий, внимания не обращал, но зато какие-либо запахи не терпел. А про Безенчука, вообще ничего известно не было. Даже его предпочтения к одежде. Бережёного - бог бережёт! Оделась по старинке - как секретарша. Макияжа - минимум - уродующие морщины сгладить. Легкий, почти неуловимый запах свежести. Вроде и не молодуха, но ещё не откровенная старуха. Предлагали же подтяжку с ботоксом в прошлом году сделать! Жадность задавила - денег срубила. А сейчас, ой бы как сгодилось!
В кабинет вошла с опаской. По ковру ступала как по минному полю. Остановилась, согласно ритуала, за три шага от стола, ожидая приглашения присесть. Глава удивленно посмотрел на ближний к нему массивный стул.
"В ритуалах не силен." - Отметила про себя Люсьен. Как же она ненавидела эти стулья. Абрич специально завел такие стулья. Прикладываемые усилия вытаскивания стульев из под стола, сбивали с настроя пришедших к главе. Безенчук об этой уловке не знал, поэтому встал, подошел и сам, достаточно галантно, выдвинул стул. Присаживаясь, пришлось ритуально поблагодарить взглядом. Взгляд попал в спину.
Глава сел и наступило молчание. Он, подперев подбородок, сложенными руками смотрел мимо неё.
– С чем пришли?
– Наконец спросил он её.
– Так это же вы...
– Растерянно тихо и неуклюже забормотала Люсьен.
– Я? А!
– Он нажал кнопку селектора.
– Галя! Чаю! С лимоном или без?
– Я даже не знаю... совершенно растерялась Клазавская.
– Галя, пока не надо чаю! Вы сами отказались. Ничего не знаете. А чем занимаетесь? Какие проблемы, достижения?
– Обычные, рабочие... муниципальное задание выполняем, бюджет...
– Понятно. Не зря в народе говорят, что вы бессмысленная ненужная ноша на их шее!
– Почему на их?
– Неожиданно встрепенулась Люсьен. С ней всегда так происходило, причем неожиданно, если задевали работу мэрии.
– Ксавеюх с самого начала деятельности объяснил, что с наездами на мэрию соглашаться нельзя. Даже молча! Обязательно что-то брякнуть в свою защиту!
– Местное самоуправление живет на местные налоги! А вы не знали?
– Произнес Безенчук едкой иронией.
– Дополню Ленина. Каждая кухарка может управлять государством, а секретарша городом!