Бытие
Шрифт:
Открывая все шкафы и ящики, я пытался найти хоть что-то, что могло бы помочь вспомнить своё прошлое. Но, на удивление, не только в этой комнате, но и во всей квартире не было ни одного документа, фотографии, записки или клочка бумаги хоть с каким-нибудь номером телефона или адресом. Шкаф в прихожей был наполовину пуст: вещи, наполнявшие его, были аккуратно разложены по полкам, выдавая любовь их владельца к порядку. Немногочисленная верхняя одежда висела в соседнем отделе. Меня переполняли противоречивые чувства. С одной стороны я хотел узнать, что внутри, с другой стороны, ощущение, что это чужие вещи, останавливали меня. Наконец, я решил осмотреть карманы брюк и пальто. Безрезультатно.
Относительно «живым» местом среди бесчисленных комнат была кухня. Справа у входа расположился холодильник, следом за ним – кухонный гарнитур со встроенной техникой. Далее вдоль стены шла барная стойка. Я моментально отметил, что возле неё стояло только один стул. Уже что-то.
При виде такого изобилия страх и головная боль тут же сменились сильным голодом, и я жадно набросился на еду. Я так хотел есть, что уплетал её абсолютно холодную и продолжал осматривать кухню.
Напротив кухонной зоны, вдоль противоположной стены стоял диван, а в самом центре просторной комнаты расположился большой стол, на котором стояла кружка с засохшими остатками кофе внутри. Я внимательно изучил кофейную чашку, но ничего не обнаружив решил вернуть её на тоже самое место.
Я прекрасно понимал, что человек не может быть незамеченным, он всегда оставляет следы. Кружка с кофе, стул – это тоже следы, хоть и незначительные, но способные привести к владельцу и к его прошлому. Во всяком случае, так я пытался себя успокоить, находясь в той квартире. Не особо у меня это получалось. Но потом, я четко решил, что в квартире должна была быть зацепка и я просто обязан был её найти. Мне казалось, что подсказка лежит на виду, просто, поддавшись панике, я упустил её. С другой стороны, если мне не удастся здесь ничего найти, в конце концов, есть соседи. Кто-кто, а они уж точно должны всё друг о друге знать. А если уж совсем прижмет, я твердо решил, что обращусь в полицию. Сидя на диване, в тот момент, мне казалось, что сложившаяся последовательность шагов была более чем логична, и встав с дивана я отправился проверять квартиру заново.
В одной из комнат, которая, похоже, служила кабинетом, прямо за дверью я нашел большой, сделанный из толстого массива дерева комод. Понятия не имею, как я умудрился пропустить такого внушительного исполина. Тщательно обследовав верхний ящик, я обнаружил запрятанный между книгами маленький потертый ключ. О, я так обрадовался этой находке, казалось, что я вот-вот открою ящик Пандоры. Задвинув ящик обратно, я тут же увидел на последнем из них замочную скважину. «Здесь должно лежать что-то личное», решил я. Мои руки тряслись от волнения, мне казалось, что вот-вот найдутся важные зацепки, а вполне возможно ответы на мои вопросы. Вставив ключ, я повернул его несколько раз и замок издал щелчок. Схватившись двумя руками за изящные золоченые ручки, я потянул их на себя. То, что оказалось внутри шокировало меня: ящик полностью был забит деньгами. Не знаю сколько времени я таращился на содержимое комода. Мне было сложно поверить, что такое может быть. Все купюры выглядели как настоящие, и имели идеально-гладкий вид. Словно они были из банка и человеческая рука никогда не встречалась с ними. Я испугался, чего уж там. Быстро заперев ящик и вернув ключ на прежнее место, я решил повременить с обходом соседей и тем более с походом в полицию. Откуда в этом доме такая огромная сумма денег? А что, если это был мой дом, а эти деньги нажиты нечестным путем? Вдруг я вор или, еще хуже, больной психопат-убийца? Сев на пол и прислонившись к стене, я пытался хоть как-то себя успокоить, но не способность ответить ни на один из десятков возникающих в голове вопросов, лишь мешало и сбивало с толку. «Нужно время, нужно просто немного подождать и память наверняка вернётся. Спешить не стоит», всё что я смог придумать для своего успокоения.
Пожалуй, именно в этот момент и появился на свет Безымянный.
Я действительно не спешил. Но день сменялся днем, а память не возвращалась. На тот момент, самый мучительным для меня стал вопрос: хороший я или плохой? Никаких преступных мыслей в голове не возникало, что давало надежду на лучшее, однако сомнения, вызванные недостаточным количеством аргументов терзали день ото дня все сильнее. А деньги, были главным аргументом для сомнения.
Тем не менее я был убежден, что квартира принадлежала мне – одежда, которая висела в шкафу, идеально сидела на мне. Тоже самое можно было сказать и об обуви. Решив на время для собственной и, возможно, чужой безопасности, стать затворником, я старался избегать частого столкновения с людьми и выходил на улицу крайне редко и исключительно по ночам, чтобы насладиться свежим воздухом и отдохнуть от квартирных стен. Время шло быстро, а я продолжал откладывать вопрос денег и себя самого. В целом, такая обстановка устраивала, за исключением странного ощущения. Иногда я ловил себя на мысли, что меня словно не существует вовсе. Не имея прошлого, настоящего и будущего, восприятие себя теряется. Да, за весь тот период я не взял себе имя. Звучит странно, но я просто-напросто не видел в этом нужды. Имя дают для того, чтобы другие люди могли как-то к тебе обращаться, а ко мне некому
Я продолжал жить в квартире, читать книги и гулять по ночам, от скуки, конечно.
В тот день, очередной раз выбравшись на ночную прогулку, я наслаждался осенней прохладой. Подставляя лицо обжигающему холодом ветру, мне хотелось раствориться в нем и в тишине неосвещенных скверов. Город ночь определенно украшала. Темнота искусно скрывала все раны и язвы улиц. Не было видно ни ветхих построек, ни старых заброшенных долгостроев, ни огромных безвкусных торговых центров – все это приобретало иной вид. Блуждая по городскому лабиринту и пристально вглядываясь в каждым дом, я пытался уловить в нем хоть что-то знакомое. Хоть что-то, что разбудит во мне какие-нибудь чувства, или переживания. Ничего, ни одно из этих уродливых зданий, не вызывало никаких эмоций, никаких воспоминания. И хоть, после очередного столкновения с взглядом прохожих появлялось лишь разочарование, я продолжал смотреть на них, в надежде узнать близкого человека. Безрезультатность раздражала, отчего приходилось выбирать менее людные маршруты.
Знаете, я ведь совсем не считал, сколько времени существовал в этом небытии пустой квартиры и не менее пустого города. Казалось, что прошла уже целая вечность. Чувство совершенного опустошения и разбитости усиливались с каждым днём. Отсутствие прошлого лежало тяжелой ношей на плечах, делая невыносимым моё настоящие и невозможным будущее. Казалось, будто это и есть ад, который никогда не закончится. Мысли в голове были рассеянными, я отчаянно цеплялся за каждую, в надежде, что она сможет привести его хоть к какому-нибудь воспоминанию. Ничего. Не представляя, что делать и как жить дальше, я бесцельно брел по пустой улице.
От бесконечных раздумий меня отвлёк странный звук, всколыхнувший ночную тишину. Вздрогнув от неожиданности, я огляделся. Вокруг не было ни души. Пожав плечами, и не найдя ничего, что могло бы издать такой гул, я, неторопливо продолжил свой путь по парку. Поднявшись на небольшое возвышение и обойдя крепостную стену, я спустился к небольшой реке. «В этой части города мне не приходилось бывать», – не узнавал место, в котором оказался.
Речушка медленно текла вдоль поросшего кустарником берега. К нему из-за низких ветвей деревьев выходила узкая тропинка, окруженная пышными зарослями неухоженного парка. Деревья извивались словно змеи, переплетая друг друга, а трава была такой дикой, как будто никогда не приминалась под стопой человека. В центре этих «джунглей» раздался тот звук и, остановившись я прислушался. Гул, скорее похожий на вибрацию, доносился откуда-то справа. Превозмогаемый любопытством, я решил попробовать найти его источник.
Пришлось приложить немало усилий, чтобы пробраться через густые заросли: казалось, будто деревья нарочно преграждали путь, то и дело норовя хлестнуть веткой по лицу. Наконец, пройдя весь этот терновый путь, я увидел перед собой старый, разрушенный фундамент вероятно стоявшего тут когда-то здания. С интересом разглядывая заброшенные руины, я с удивлением обнаружил, что звук доносится именно отсюда. Легкая вибрация, пробежавшая по земле, будто где-то в ее глубинах билось самое настоящее сердце, заставила меня замереть от удивления. Не веря своим глазам, я присел и нерешительно коснулся тонкими пальцами вибрирующей земли, как вдруг гул внезапно пропал, словно его и не было вовсе. Под тяжестью ладони почва, покрытая тонким сухим мхом, достаточно сильно просела, что показалось странным. Земля была теплой, слишком теплой для столь прохладной осенней ночи. Надавил чуть сильнее и, мои кончики пальцев нащупали твердый предмет вытянутой формы. Вытащив находку и стряхнув с нее лишнюю грязь, я с удивлением обнаружил, что держит в руках каменную статуэтку со строгим, мудрым человеческим лицом и непонятной символикой, канвой очерчивающей его. Полупрозрачный камень в лунном свете издавал чуть заметное сияние, а теплота исходившая от него, приятно согревала ладонь. Мастерство, с которым была выполнена статуэтка, поражало: она была покрыта тончайшей сеткой витиеватых узоров, напоминающей причудливые картины, которые способен создать лишь мороз на стекле. Ни в одной прочитанной мной книги, не встречалось ничего подобного.
Я не знал, как поступить с найденным артефактом. Забирать домой вещицу, которая могла представлять историческую ценность было неправильно, да и зачем она мне? Я не коллекционер. Но с другой стороны, оставлять её в земле, было бы глупо, а обращение за помощью могло повлечь массу вопросов к нашедшему артефакт личность, чего мне, конечно же, не хотелось.
Сделав пару шагов вперёд я замер, увидев перед собой плотный слой тумана. Он, ровным кольцом окружал со всех сторон, создавая впечатление возникшей из неоткуда стены. Мурашки, пробежавшие по спине, не заставили себя долго ждать – слишком недейственно выглядела предавшая взору картина. Тогда я впервые задумался, что просто теряю рассудок, а странная статуэтка в руках заставляла поверить, что это правда.