Бытовая магия

Волкова Ольга

– И ты?

– И я, и Марк, и все остальные. Почему, думаешь, своего оружия в чужие руки не даем? Оно этого не любит...
– он посмотрел вдаль.
– Ну, будешь уже что-нибудь делать? Если нет, давай вставай и пойдем обратно, мы и без того задержались.

– Буду, - решилась Одарка, покрепче сжала рукоять ножа и, решившись, резанула лезвием по ладони. Руку обожгло болью, на ладони тут же появилась обросший красной бахромой крови порез.

– Вот и молодец!
– одобрил Берт, и от этого одобрения Одарка тут же передумала плакать (хотя вроде бы и собиралась снова). Он вытащил из кармана чистый платок, перевязал руку девочки и поднялся на ноги. Одарка торопливо обтерла

лезвие ножа и подол платья, сунула его в ножны и убрала в сумку, тоже поднялась с земли.

– А вот теперь и действительно пойдем обратно, пока директриса тебя не потеряла, - заметил мужчина и зашагал в сторону замка.

Уехал он через час. Одарка, стоя на крыльце школы, провожала взглядом удаляющегося всадника, пока он совсем не скрылся из виду, чувствуя, что теперь в ее жизни, от которой она и помнила всего ничего, все пойдет по-другому.

Впрочем, Берт обещал ее навещать. А как она уже успела убедиться, он совсем не из тех, кто нарушает обещания.

Одарка хитро улыбнулась и, потянув на себя тяжелую дверь, шмыгнула внутрь Школы.

Школа

В следующие два дня Одарка убедилась, что, согласившись на учебу, она приняла верное решение. Школа совершенно ее заворожила.

Первый вечер в замке девочка, правда, запомнила плохо. Сказалась сильная усталость и волнение. Проводив Берта, она добрела до комнаты директрисы. Госпожа Мэригольда попросила ее подождать, указав на мягкое кресло - и усталая Одарка заснула, едва опустившись на сиденье. Потом она смутно помнила, что директриса разбудила ее, провела по длинным коридорам - дороги девочка не запомнила - в большую комнату, где стояло пять кроватей.

– Ужинать, полагаю, ты не хочешь, - улыбнулась директриса, и Одарка только и смогла что сонно кивнуть.
– Это комната для учеников первой ступени обучения. Можешь выбрать любую кровать, они все сейчас свободны.

Одарка выбрала кровать у окна, умылась - на тумбочке обнаружился фарфоровый кувшин с водой и тазик и, забравшись под одеяло, провалилась в сон.

Проснувшись утром, она долго не могла сообразить, где находиться. За последние две недели она привыкла просыпаться и видеть над собой небо и кроны деревьев. Здесь же неба не было, а был высокий сводчатый потолок. Через широкое окно комнату заливал яркий свет, лежать было мягко и удобно, не то что на твердой земле, но уже несколько жарковато из-за одеяла.

Одарка приподнялась на локте и с любопытством огляделась. Помимо ее кровати в комнате было еще четыре, все одинаковые, из светлого дерева, с высокими резными спинками. Кровати были аккуратно застелены небесно-голубыми покрывалами, на каждой красовалась большая белоснежная подушка. Возле каждой кровати помещалась небольшая круглая тумбочка, а дальнюю от входа стену целиком занимал большой старинный шкаф. Дверцы его были резными и повторяли узор, вырезанный на спинках кроватей. Пол и стены в комнате были каменные, возле каждой кровати лежал маленький голубой коврик. Выглянув в окно, Одарка увидела сад со множеством цветов, раскинувшийся прямо стенами Школы и, чуть дальше, блестевшее на солнце небольшое озеро, за которым темнел уже самый настоящий лес.

Откинув одеяло, девочка спустила ноги на коврик, встала и распахнула дверцы шкафа. Внутри он был поделен на пять полок с правой стороны и пять разделенных перегородками отделов с вешалками - с другой. Все полки были пусты, кроме одной, на которой девочка обнаружила большое полотенце с аккуратно вышитым вензелем Школы в уголке, очевидно, переназначавшееся ей.

Сумка

с вещами, купленными вчера, висела на спинке кровати. Одарка прихватила полотенце, мыло и гребень и вышла в коридор. Он был также пуст, вдоль одной его стены тянулись ряды одинаковых дверей, на другой между стрельчатых окон висели картины с изображением каких-то красивых мест. Туалет и комната для умывания нашлись в конце коридора, туда вела большая широкая дверь, отличавшаяся от остальных. Помимо умывальников, девочка обнаружила еще и общую душевую, и немало была удивлена столь полезным изобретением. Стоило повернуть ручку, как из медной лейки на стене лилась вода! Подобное она видела в первый раз.

Вымывшись, Одарка вернулась в комнату, надела купленные вчера штаны, рубаху и башмаки, расчесала влажные короткие волосы деревянным гребнем и почувствовала, что она зверски проголодалась. Однако прежде чем идти разыскивать столовую (она точно видела, что вчера на плане такой зал был указан!), девочка сложила все свои вещи на предназначавшуюся ей полку. Подобные мелочи приносили ей, не знавшей подобных удобств прежде, невероятное удовольствие.

Чтобы попасть в столовую, пришлось спуститься на первый этаж. Это оказался большой зал с огромными, от пола и почти до потолка, витражными окнами. В зале хаотично, без всякого намека на порядок, стояли квадратные столики из темного дерева, возле каждого столика - четыре тяжелых стула с массивными спинками. Вдоль стены с окнами на небольшом возвышении стоял длинный стол, вокруг которого стояли деревянные кресла - стульями это назвать Одарка никак не могла - с островерхими, очень высокими спинками.

Зал был совершенно пуст, на полу, стенах и гладкой поверхности столов подрагивали разноцветные блики.

'Наверное, за большим столом сидят учителя', - догадалась Одарка.- 'Интересно, где здесь берут еду?'

Оглядевшись, девочка заметила в стенах шесть глубоких каменных окон и, удивившись (это еще зачем?) и подошла к ближайшему и заглянула в него.

– Эй! - позвала она.
– Есть здесь кто-нибудь?

В следующий момент она едва успела отшатнуться, потому как в окне возникло существо. Оно напоминало маленького, очень упитанного человечка с большими кошачьими ушами. Ростом человечек едва ли доставал Одарке до пояса и был весь, с ног до головы, покрыт короткой пушистой шерсткой. На его лице топорщились совершенно кошачьи усы, а глаза, взглянувшие на девочку, были большими и ярко-желтыми, с узким звериным зрачком. Одет человечек был в короткие штанишки и рубаху, и подпоясан щегольским красным пояском с кисточкой.

Одарка вытаращилась на невиданное существо совершенно неприличным образом. Человечек некоторое время постоял, нетерпеливо постукивая по деревянному 'подоконнику' (в комнате за 'окном', в которой он находился, стоял только низкий, как раз ему под рост, очень длинный стол), а после тяжело вздохнул.

– Ну, чего вытаращилась?
– баском спросил он.
– Домовых духов никогда не видела?

– Н-нет, - еле выдавила девочка.

– Вона как!
– удивился человечек.
– В лесу, что ли, жила?

– Д-да... то есть... нет... в дер-ревне...

– Так да или нет?
– существо грозно нахмурило пушистые брови.

– Я... не помню...
– Одарка собрала все свое мужество и волевым усилием прекратила заикаться. Голос ее все еще подрагивал, но все же для члена отряда наемников (а девочка без всякого сомнения приписала себя к ним после вчерашних слов Берта), бояться какого-то пушистого коротышку было просто неприлично.
– В лесу жила, а до того - в деревне.

– А что, в деревне у вас домовиков не было?
– снова удивился человечек.