Бюро-13

Полотта Ник

Мы посетили фирму, торгующую театральными принадлежностями, купили кое-какие вещи, а потом занялись поисками спокойного местечка, где никто не помешает работать.

Заехав на стоянку мотеля "Ленивая восьмерка", Джессика обеспечила за нами четыре смежные комнаты, и вся команда, с только что приобретенным снаряжением, поспешила во вновь обретенное убежище. В нашу экипировку вошло оружие, амуниция, медикаменты, слитки серебра и еще кое-что, купленное специально для меня, – я сам купил. Понятия не имею, почему именно в эту усадьбу попадал отец Донахью и что он конкретно подразумевал, говоря о молчании священника об услышанном

на исповеди. Но вот насчет того, что мне придется совершить, чтобы задуманное воплотить в жизнь, подозрения у меня чертовски основательные. Ну, вроде того, когда выполняешь поручение, четко сформулированное так: "Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что".

Миссия моя чрезвычайно опасна и не совсем законна, поэтому я шел один: чем больше людей, тем вероятнее провал. Решение единогласно не приняли, нет, – пришлось воспользоваться командирской властью, чего я не делал со времен того отвратительного инцидента с колумбийскими Новыми Богами. Но мы прекрасно знали, кому принадлежит та усадьба на окраине города.

Доктор Матиас Болт – доктор медицины, лицензированный психотерапевт, миллионер, филантроп, чародей (или как хотите), убийца и глава "Братства тьмы" – воплощенного символа веры помешанных; у этих цель – завоевание мира. Может быть, власть над миром и нужна-то им для того, чтобы все на свете неудачники могли встречаться по субботам ночью и избегать уплаты налогов?

"Братство тьмы" никогда не представляло серьезной угрозы – для Бюро ли, для мира в целом, – хотя искуснее доктора Болта, пожалуй, нет чародея на земле. С другой стороны, некоторые члены "Братства тьмы" чересчур уж сообразительны. Единственный способ держать этих психов под контролем – давать им любую информацию: пожалуйста, какую угодно, в полном объеме. Но есть тонкость: представлять ее надо так, словно она липовая. "Вывернутая психология" – так называли этот прием ребята из Отдела стратегии и тактики. А у действующих агентов подобная тактика получила наименование "полировка зеркала".

Подготовился я основательно: не просто принял душ, как обычно, а выскреб себя до неимоверной чистоты, аж до скрипа; тщательно выкрасил свои черные волосы в черный же цвет; оделся в новый, с иголочки костюмчик; намазал руки (они у меня и так смуглые) и лицо лосьоном для загара; облачился в плотный корсет и влез в туфли с полыми каблуками, тем не менее вдвое выше обычных; наконец, вставил в оба глаза прозрачные, без диоптрий контактные линзы и, сняв с руки обручальное кольцо, тщательно замазал тональным кремом белую полоску на безымянном пальце, а потом опять надел свою "златую цепь". Внимательнейшим образом осмотрел себя в зеркале с головы до пят: потрясающе, такое совершенство – притронуться страшно!

На взгляд обычного человека, ничего во мне особенного – я остался самим собой. Но опытный наблюдатель заметит явную маскировку. Волосы-то черные, но цвет совершенно неестественный, сразу видно – крашеные; то же и с цветом кожи. Контактные линзы придают моим черным глазам некий демонический оттенок. И еще: по моему обручальному кольцу можно судить: не молодожен, а бледной полоски на пальце нет – явная фальшивка. Двойные каблуки выдают стремление мужчины небольшого роста казаться повыше. Плотный корсет свидетельствует: стараюсь скрыть излишнюю полноту. Сверх того, в моей наплечной кобуре, приспособленной для элегантного автоматического

пистолета, угнездился громоздкий смит-и-вессоновский "Магнум-357". Конечно, никто не станет ощупывать кобуру, но подумает: "Магнум" – не привычное его оружие".

Вот это все и называется "полировкой зеркала": выглядишь самим собой, а никто этому не поверит, ни один дурак. Именно на то и рассчитано. Раскованным шагом я направился в большую комнату, где меня ждала вся развеселая компания. Рауль напевал над кофейником с ароматным напитком, Джессика начиняла кремом эклеры (а ей уже пора начинять шприц). Сдвинув галстук на плечо, я расстегнул рубашку и приподнял бронежилет: мягкая, как шелк, эта вещица защитит мою грудь даже от пушки слона.

– Будет немного больно, – предупредила жена, протирая спиртом мой необычайно мускулистый торс – ну прямо как у агента "007".

– Но потом мне ведь дадут конфетку, а?

Джессика легко ввела иглу.

О-ох! Да-а… И это называется "немного больно"?..

– Дадут, детка, конечно, дадут. Если не будешь хныкать.

– Постараюсь… Охо-хо! Кто же это придумал? Нацистские военные преступники?

Но тут новокаин начал действовать – кожа занемела. Фу-у… так-то лучше. Джесс отступила в сторону, ко мне приблизилась Тина и принялась что-то рисовать у меня на груди. Черт, щекотно… Следующим подступил Рауль и кисточкой обвел нанесенные прелестной чародейкой контуры. Несмотря на новокаин, я чувствовал, как шипит моя кожа при соприкосновении с колдовским зельем… Прощай, летний загар!

– Шрам-то останется? – полюбопытствовал я, когда он наконец опустил бронежилет.

– Дорогой босс, надеюсь, что да. – Рауль вылил остатки зелья в раковину – эмаль тут же покоробилась.

Невольно я перестал застегиваться.

– Как это? Почему?

– "То ли еще будет, ой-ей-ей!" – ухмыльнулся маг, опуская кисточку в пустую банку, – клочок старой газеты на дне вспыхнул и превратился в пепел.

– Благодарю вас, мистер чародей.

Хорта отвесил низкий поклон, сложив ладони как факир:

– К вашим услугам, мой господин!

Проверив в последний раз "магнум", я склонил голову, и отец Донахью прочел надо мной молитву Потом я поднял брючину, и Джордж прикрепил мне к лодыжке еще одну кобуру. А Минди вручила целую пригоршню авторучек – самолично зарядила их взрывчатым веществом – чтобы без всяких накладок. Тина насыпала в мои пижонские туфли какие-то порошки, в рот влила неведомое снадобье, а спину намазала лосьоном. В общем, ребята меня снарядили: чувствую – грудь горит, голова болит, какая-то слабость… Вот дрянь-то! Но чего не сделаешь ради Америки. А тут еще Джесс дала мне сильнодействующий аспирин и велела запить стаканом воды. Господи, как я люблю эту женщину!

Снабдив всю компанию подробными указаниями и получив от Джессики прощальный поцелуй, я вышел на улицу, поймал такси, доехал до деловой части города, приобрел там автомобиль и отважно двинулся в сторону хорошо известного штаба наших заклятых врагов. По дороге я на какой-то короткий миг опять задался вопросом: что же такое чертовски важное и серьезное имел в виду отец Донахью?

Из стратегических соображений я, как обычно, припарковался в добром квартале от усадьбы, прямо под старым дубом, в тени: густые, раскидистые ветви скрывали машину от света уличного фонаря – любая мелочь может оказаться спасительной.