Бывало ли с вами такое?
Шрифт:
Потом я уже не обращал внимания, кого клали на стол. Быстрый осмотр, принятие решение, операция. Работал, как робот. К вечеру, по моим прикидкам, тяжелораненых казаков, всех прооперировал. Ко мне подошел Салоед.
– Андрей, сядь, передохни, а то режешь и шьешь, не поднимая головы. Твои помощники уже с ног валятся, а ты, как двужильный. Хочешь люльку, покури.
– Спасибо за заботу, некогда. Раньше окажу лекарскую помощь казаку, есть надежда, что останется с руками и с ногами, а не калекой. Поесть бы не помешало.
– Хлопцы, тебе турецкий напиток
– Пусть они лучше все принесут мне. Если это тот напиток, о котором я знаю, то научу, как правильно его готовить.
Казаки принесли кипяток и грубо меленные зерна кофе. Запах свежего натурального кофе, напомнил мне о прошлом будущем. Показал, как правильно варить кофе. Смакуя, опорожним кружку. Снова за работу.
С короткими перерывами на перекус и кружку кофе, я работал до вечера следующего дня. Потом все, батарейка моего организма разрядилась, я отключился.
Проснулся мгновенно, вроде бы, кто-то меня толкнул. Никого рядом не было. Раннее утро. Ополоснул лицо, побежал осматривать раненых казаков. Все были в порядке, только у одного, раненого в ногу казака, я заметил признаки, начинающейся гангрены. Повторная операция. Скрепя зубами, потратил на него дефицитный, для теперешнего времени антибиотик. Была бы польза.
Салоед, ходил за мной по пятам, все присматривался к моим манипуляциям и действиям.
– Ловко у тебя, Андрей, получается. Сам ни вжись так не смогу.
– Опыт лекарский у меня большой, потому и кажется, что все легко и просто.
– Андрей, а басурманина-татарчонка, ты вылечить можешь? В полон мы одного взяли. Только побился он, падая с лошади, руки и ноги в неправильные стороны торчат, а так целый.
– Да какая разница христианин или басурманин, человек устроен одинаково. Несите в дом, посмотрим.
Казаки принесли на епанче, молоденького татарина. Он был без сознания. Позвал Лушку, попросил принести теплой воды. Надо было татарчонка обтереть влажной тряпицей, а то пахнет он неприятно. Начал снимать одежду, и опешил. Под нательной рубахой угадывались небольшие девичьи груди. Дела, однако. Казаки, похоже, не разобрались, не увидели, что девку полонили.
Вместе с Лушкой избавил татарку от одежды полностью. Лушка аккуратно, с моей помощью обтерла татарочку влажной тряпкой. По-хорошему, пострадавшую лучше помыть, наверное, давно не принимала водных процедур. Ничего и так сойдет, для начала, грязь стерли. Тощая оказалась татарская воительница, ребра торчат, живот впалый.
Внешним осмотром, диагностировал вывих левого плечевого сустава, вывих левого бедренного сустава, закрытый перелом правой руки. Каково состояние внутренних органов, после падения с лошади, сказать трудно. Как мне здесь не хватает аппарата УЗИ и не только его! Мечты, мечты. Обойдемся тем, что есть, руками. Начал пальпацию.
– Что ты, при мне, эту басурманку щупаешь, охальник, не совестно? – возмутилась Лушка. – Наших, православных баб тебе не хватает?
– Луша, я не щупаю, а проверяю состояние ее внутренностей. Она упала с лошади. Видишь, как
Пришедшие казаки, сначала крестились, а когда поняли, что я от них хочу, с удовольствием кинулись держать татарку. Примерно за полчаса управился. Одели больную в старую рубаху Лушки.
Через день, для разговора меня пригласил наказной атаман Василий Крутиус. Бледный, крепкий, с хорошо развитой мускулатурой, сорока - сорокапятилетний казак с волевым лицом, лежал в шатре.
– Как звать, тебя, лекарь - кудесник?- слабым голосом, спросил Василий. –Откуда взялся? Сотник Салоед, хвалит тебя очень. Говорит, всех, братчиков - казаков, ты полечил, никто не умер. Хвалю.
– За похвалу спасибо, зовут меня Андрей, сын Михаила, родом, если верить рассказу отца из Смоленска, - ответил я с поклоном атаману.
Потом изложил атаману, выдуманную историю моего жития. Об учебе лекарскому делу во Франции, работе лекарем в Венеции. Про гибели отца в морской пучине. О желании вернуться в родные земли, чему помешали разбойники, напавшие и пограбившие судно, на котором плыл по Днепру. Рассказал, как терпел нужду и помогал страждущим людям. Благодарил Бога за то, что помог выйти к хутору Ивана-рыбака, где нашел временный приют. В рассказе был убедительным, надеюсь, атаман поверил.
– Да, покидала судьба тебя по свету, - резюмировал атаман. – Что думаешь делать дальше?
– Лечить казаков буду. Пару седмиц, вам в гостях у дядьки Ивана еще быть, а там посмотрю, куда податься. А где вас так татары потрепали, больно много раненых?
– Все, кого ты здесь видишь, это остатки от трех сотен, шедших, на соединение с полком казаков, под Граковец. Нанялись мы помогать австриякам турок бить. Вышли на окраину Дикого поля, а на нас налетели крымчаки, ордой, тысячи две. Ждали нас они. С утра и до позднего вечера бились. Отступили басурмане. Больше половины, наших братчиков, сложили буйные головы, остальные поранены. Ночью, похоронив казаков, двинулись в обратный путь. Многие раненые не выдержали дороги, померли. Поправимся, пойдем домой в Черкассы. Если некуда тебе приклонить голову, приставай к моему войску, справный лекарь нам очень нужен.
Аудиенция закончилась. Беседа с атаманом, заставила задуматься. Предполагал я обосноваться в Кременчуге. Городишко маленький, это плюс. Промышленность и ремесла, там могут быть в зачаточном состоянии, что не позволит мне реализовать мои амбициозные планы, жирный минус. Черкассы, город сравнительно большой, людей больше живет. Значит, и специалисты там оседают, мне это на руку. Водный путь по Днепру, что вверх по течению, что вниз, в наличии. Опять же лес в округе, строительный материал, под боком. Выходит, Черкассы, предпочтительней Кременчуга. Держим путь туда, не пропадем.