Бывшая большого плохого волка
Шрифт:
— Я хочу гарантии того, что ты не причинишь ей боль снова, — сказал он ровно и твердо, решив защитить свою бывшую невестку, во что бы то ни стало. Она может казаться жесткой, в нынешнее время, но Джоли была хрупкой внутри, и он знал это.
— Назови свои условия, — сказал Рис без колебаний, непреклонная решимость, это то, что сделало его таким успешным.
— Она должна быть финансово независимой, — твердо заявил он. — Открой счет на ее имя, к которому ты не сможешь притронуться.
Брат достал телефон, позвонил своему адвокату и начал выкрикивать инструкции.
— Джордж, открой расчетный счет для
Дейна никогда не переставало удивлять то, как люди вскакивали, чтоб выполнить приказы его брата, независимо от времени. Мужчина был сам себе закон. Именно поэтому он принимал эти меры предосторожности. Деньги удовлетворят финансовые потребности Джоли, но он также был полон решимости защитить ее эмоционально.
Другой мужчина закончил звонок и подтвердил:
— Готово.
— Поклянись мне, что ты никогда не попытаешься взять под опеку Брайса, — потребовал он и увидел, что решимость его брата дрогнула. О, черт нет. — Это не обсуждается, Рис. Ты лишил женщину всего, кроме ее ребенка. Ребенка, которого ты не хотел. Клянись, что не заберешь его у нее.
— Ладно, будь ты проклят, — огрызнулся Рис. — Клянусь.
— И ты не можешь ничего сделать, чтобы заставить ее вернуться к тебе, — настаивал он, поскольку он точно знал, насколько безжалостен был его брат и как работал его блестящий ум. — Это должно быть ее решение.
Когда старший мужчина злобно выругался и встал, расхаживая взад и вперед, Дейн просто сидел и терпеливо ждал. Он заставлял Риса играть по своим правилам, если и есть что-то, что ненавидел его брат, то это не иметь превосходства в ситуации.
Не желая ничего большего, чем вырвать глотку своего брата, Рис слонялся, как дикое животное, которым и был. Если бы он не любил этого маленького засранца, он бы его убил. Было достаточно плохо, что он заставил его поклясться не забирать сына, теперь он также связывал его руки и с Джоли. Он должен был знать, что Дейн выкинет что-то подобное. Гребаный благородный хер.
— Хорошо, — зарычал он. — Я не заставлю ее делать то, что она не захочет.
— Поклянись.
О, хорошо, он поклялся. Он чертыхался все время, пока его брат ухмылялся, забавляясь. Так же, как когда они были детьми, Дейн знал, что он никогда не нарушит клятву и бессовестно использовал это, чтобы получить то, что хотел. Рис звучал более животным, чем человеком, когда наконец проскрежетал:
— Клянусь.
— Если ты снова причинишь ей боль, Альфа или нет, я разорву тебя, — сказал младший и был полностью серьезен для разнообразия. — Эта женщина прошла через ад.
И он был ответственным за это. Его плечи поникли, и Рис медленно опустился на диван. На этот раз ему не нужно было побуждение, когда он поклялся:
— Клянусь, я больше никогда не причиню боль Джоли, снова.
Дейн торжественно кивнул.
— Хорошо.
— Теперь, где она, черт возьми? — Потребовал он, потому что его волк терял терпение.
— Приготовься, брат, — предупредил он. — Это плохо.
Плохо
Просто пребывание в этой части города бросило его в холодный пот и вернуло воспоминания, которые лучше было бы забыть. Тем не менее, его пара и сын жили в чем-то из его худших кошмаров. Его отвращение к себе и угрызения совести выросли во второй раз, как и его решимость вытащить их оттуда к чертовой матери.
Рис установил сигнализацию на машину, когда направился к подъезду и сомневался, что эта чертова вещь будет там, когда он вернется. Входная дверь не была заперта, что означало, что любой мог просто войти. Ноги, торчащие в коридоре, заверили его, что это уже произошло. Иисус. Под лестничной клеткой спал бездомный.
Поднимаясь по ступенькам две за раз, он добрался до третьего этажа и пошел по коридору. На некоторых квартирах были номера, на некоторых нет. Некоторые едва имели двери. Зловоние кислой капусты и затхлой мочи атаковало его ноздри, в то время как звук ревущей музыки и плач ребенка заполняли его уши. Он вздрогнул от отвращения к воспоминаниям, которые они вызвали.
Останавливаясь перед дверью, на которой были правильные цифры, даже если одна из них висела вверх ногами, его решимость ожесточилась. Ни в коем случае его пара и сын не проведут ночь в этом месте. Он заберет их в пентхаус или забронирует им номер в гостинице, пока Джоли не будет готова вернуться домой.
Чего бы это ни стоило, он не оставит их в этом аду ни на минуту дольше.
Джоли Лесситер разблокировала три засова, которые защищали ее дверь, но не убрала предохранительную цепочку. На помойке, в которой она жила, не было глазков, и в этом районе она не могла быть слишком осторожной. Со скрипом она открыла дверь, и все ее тело охватило шок, когда она узнала стоящего там мужчину.
Ее колени угрожали подкоситься. Дыхание замерло в легких. Все мышцы напряглись. Ее сердце, возможно, на самом деле перестало биться. Время остановилось, когда она смотрела в его красивые бирюзовые глаза. Глаза, которые все еще преследовали ее мечты. Глаза, которые смотрели на нее каждый раз, когда она смотрела на сына.
— Привет, солнышко.
Его голос скользнул по ее чувствам так же гладко, как шелковые простыни по обнаженной плоти. Это обернуло ее в тепло, искупало в любви и зажгло каждое нервное окончание в ее теле страстным желанием настолько интенсивным, настолько, что это физически причиняло боль. Она покачала головой в отрицании. Рис не стоял у ее двери. Это не было реально. Ее разум просто не мог принять это.
Края ее зрения начали размываться, мир наклонялся по оси, и она беспомощно качалась с ним. Джоли знала, что падала до того, как ее колени подкосились, и темнота полностью охватила ее. Последнее что она осознала, руки обхватили ее как стальные оковы. Ее подняли и нежно укачивали у твердой, как камень, груди.