Бывшая генерала дракона
Шрифт:
Не было в моей жизни еще такой раны, которую не мог бы залечить крепкий алкоголь, хорошая компания и красивые женщины. Я был уверен. Это скоро пройдет. День, два, три… Ну неделя!
Однако, прошел месяц, а я все еще чувствовал, как сердце изнывает, а в душе зияет огромная дыра.
Я помню цоканье каблучков вокруг, женских смех, руки, которые заигрывали со мной. Но мне было плевать. Мне хотелось закрыть глаза и забыться. А по ночам я снимал с себя женскую ручку, смотрел на девушку, лежащую рядом со мной, искал в ее чертах сходство, вставал с постели, проходил
А потом был приказ. Я был рад ему. Я ждал его. Я был уверен, что война заставит забыть о ней.
Я не жалел себя, я лез на рожон, я искал либо упоения битвой, либо смерти… Но даже в тот момент, когда на меня надели генеральские погоны, я думал о ней…
А потом я увидел ее, выходящую из кареты. Случайно, среди множества людей. С ней был мужчина, которому она улыбалась. Кто-то представил их, как мужа и жену. Я немедленно ушел.
В тот день я был страшно зол. Я крушил мебель, кричал, выл… Я разнес ее комнату. А потом понял. Все кончено.
Я никогда больше не позволю себе любить так, как любил ее. Она была моей самой страшной болью. Самой жестокой ошибкой.
И сейчас она снова вошла в мою жизнь. Не милая девушка, а красивая молодая женщина, которая стала еще соблазнительней, когда узнала себе цену.
Когда сюда приехали Роккары, я сразу заметил сходство. Луиза напоминала ту самую девушку, которую я когда-то встретил. И это мимолетное сходство заставило меня снова поверить в то, что я смогу быть счастлив. А потом явилась Наташья. И не одна. А со своим сыном. Я смотрел на мальчика, который стоял рядом с ней, как вдруг у меня закрались подозрения. Но нет. Мальчик младше на год. Вэндэл никак не может быть моим сыном. Значит, он - сын лорда Грассгоффа.
Я чуть не взял ее тогда, в комнате, поддавшись искушению снова почувствовать, как она выдыхает мое имя. И я ведь понимаю, что до сих пор хочу ее… Настолько, что готов ворваться в ее комнату и …
– Нет!
– прорычал я, вставая с кровати и тяжело дыша.
– Я не люблю ее! Такая, как она не заслуживает любви!
Накинув на плечи камзол, я направился в оружейную. Сейчас мне ужасно хотелось выместить зло.
Дверь в оружейную была открыта, а я услышал возню. Открыв ее я увидел… Вэндэла. Я смотрел на него, как на символ предательства. Он поднял на меня глаза, а мне на мгновенье показалось, что ими на меня смотрит она…
– Я вам мешаю?
– спросил Вэндэл, а я даже удивился. Он говорит, что мой дед разрешил ему воспользоваться оружейной и выбрать себе оружие!
Мне стало интересно, и я решил остаться. “Я не должен обижаться на ребенка за поступок его матери!”, - успокаивал я себя.
Так я узнал, что его отец погиб на дуэли, защищая ее. Ну что ж, надо отдать должное. Не струсил.
– Один негодяй сказал ему, что моя матушка была падшей женщиной и жила до него с каким-то военным. Он ее сгубил и на ней не женился. А еще этот негодяй сказал, что я - не его ребенок, а ребенок того, военного. И папа не стерпел такого. Он вызвал негодяя на дуэль. Папа убил его, но негодяй успел его ранить… -
Я всматривался в его черты. Чувства становилось все труднее сдерживать.
– Сколько тебе лет?
– спросил я, вспоминая себя в детстве. Я тоже проводил в оружейной все свое свободное время. Меня очаровывали красивые клинки, блеск смертоносной стали и техника, которую я оттачивал, чтобы однажды применить на врагах. Не везде можно накрыть врага с воздуха. Драконом сильно не повоюешь в крепости, которую нужно взять любой ценой, чтобы занять ее, а не оставшиеся от нее руины.
Тогда для меня враги были, как абстрактные кегли. Намного позже я понял, что это не так. Но тогда я мечтал о славе деда, мечтал защищать тех, кто мне дорог, и, конечно же, о красивых женщинах, которые будут махать мне платочком и посылать воздушные поцелуи.
– Шесть, - ответил Вэндэл.
Он никак не может быть моим сыном. Но чем больше я наблюдал за ним, тем больше понимал, что именно такого сына я хотел. Но она родила его другому.
– Я вижу, как в этом замке относятся к моей маме. И кроме меня ее некому защитить, - Вэндэл вытащил большой меч и стал его рассматривать.
– Но если бы сегодня рядом был мой папа, он бы это так просто не оставил. Он бы не стоял и не смотрел, как какой -то граф оскорбляет мою маму. За это я им очень горжусь!
Я тогда промолчал. Я все еще надеюсь, что она обидится и уедет. И я смогу спокойно жениться на Луизе.
– Я так понимаю, мама очень любила твоего папу?
Для чего я это спросил? Мне ведь должно было быть плевать на ее жизнь. Я столько раз зарекался не думать об этом, но вопрос уже был задан.
– Очень любила, - уверенно ответил Вэндэл.- А вы почему здесь? Вы тоже хотите выбрать оружие, чтобы кого-то защитить? Вы хотите защитить свою невесту?
– Нет, я просто хотел бы размяться, - ответил я.
– Знаешь, когда я очень зол, я предпочитаю вымещать злость во время тренировки.
– А вы умеете?
– послышался голос, а я впервые с интересом посмотрел на ребенка.
– Я могу составить вам компанию. Мы с папой часто так делали. И мне его очень не хватает. Поэтому я буду весьма признателен, если мы с вами немного посражаемся.
На секунду обида отступила, а я представил себе, что учу собственного сына сражаться на мечах. Словно это - не чужой ребенок, а мой.
Внезапно Вэндэл размахнулся слишком сильно и упал.
Я бросился к нему, видя, как он морщится от боли, но при этом не рыдает, как Нил.
“Я ведь не должен злится на Вэндэла за то, что он ее сын. И не от меня!”, - пронеслась в голове мысль.
Вэндэл смотрел на меня ее глазами, сам того не зная, расковыривая старую рану в душе. В какой-то момент боль стала невыносимой. Вэндэл уже распрощался и ушел, а я со всех сил ударил по манекену, отсекая ему голову.
Я выдохнул и очнулся возле ее комнаты. Я чувствовал, что сейчас совершу самую страшную ошибку в своей жизни. Я смотрел на ручку, умоляя, чтобы она была закрыта, но положив руку на нее, я понял, что дверь не заперта.