Бывшая любовница
Шрифт:
– Нет, - Мария Владимировна ровно улыбнулась, словно отгораживая свой личный мир от нездорового любопытства СМИ, - потому что я замужем не за должностью, а за человеком.
Взглянув на мужа и увидев,
– Я с тобой, Оля, с тобой. Успокойся, Олюшка, перестань.
Успокоилась.
Только она всегда это за ним замечала. Он словно спрятал в душе комнатку за тайной дверью, за которой запер самое сокровенное. Он иногда уходил туда, в свое счастливое и беззаботное прошлое, которое у него ассоциировалось с теми годами, когда Машка была рядом. Ольга всегда знала про эту самую дверцу в его душе, и она ненавидела ее, потому что ей за ту дверь ходу не было. Но он всегда возвращался. Ее Славик всегда возвращался к ней из своих воспоминаний.
А раз он все-таки с ней, значит, она считала себя счастливой.
***
Федор построил ей дом, как и обещал. На лето они приезжали туда всем семейством. Сейчас у Маши гостили Федина бабушка, свекровь и Циля с Нюмой.
Небольшая, элегантная, простая
– Нюма! Нюма, позови Риту! Нюма, он опять потащил песок в рот! Федечка с Машей убьют нас, если с ребенком что-нибудь случится!
Нюма со спокойной улыбкой наблюдал за тем, как малыши лепят из песка куличики.
– Нюма! Ты слышишь меня! Нет, этот человек меня совершенно не слышит, так невозможно жить! Нюма, ну сделай же что-нибудь!
Троица ребят, которые сопровождали стариков повсюду, и были даже не столько телохранителями, сколько почти членами семьи, давились от сдерживаемого смеха, стараясь не высовываться из-за высоких олеандровых кустов. Никому не хотелось попасть под раздачу.
Мария с Фединой мамой сидели под зонтом на террасе, увитой розами. Маша улыбалась, глядя вниз:
– У Наума Ицхаковича железные нервы...
– Это что, силы у Цили уже не те. Видела бы ты ее, когда Федя был маленьким.