Бывшая жена. Счастлива без меня?
Шрифт:
— Я не прошу его за меня отдуваться, мам! Я так и сказал отцу: сам
накосячил, сам все и улажу. Если нужно будет сесть, значит, сяду.
Снова вздыхает.
— Нет, я не перееду к тебе в Москву. Да потому что не хочу, мам! У меня
здесь друзья, девушка, учеба.
«Значит, этот Руслан Киреев живет здесь с сыном, а его жена в Москве?» —
рассуждаю я, глядя на показатели монитора.
— Все, давай пока. Ко мне врач пришел. Зачем передавать ей трубку? Ла-а-адно, — недовольно
она не успокоится.
Я прочищаю горло и беру мобильник.
— Да, слушаю.
— Доброе утро, — раздается приятный голос. — Простите, как я могу к вам
обращаться?
— Мария Андреевна.
— Мария Андреевна, во-первых, я хочу поблагодарить вас за спасение моего
сына. Мой муж… э-м-м, точнее, мой бывший муж рассказал мне, что вы
буквально вытащили Дениса с того света.
— Это моя работа, — вежливо отвечаю я.
— И я вам очень признательна за то, как вы ее выполняете.
Женщина с тревогой спрашивает:
— Мария Андреевна, скажите, пожалуйста, жизни Дениса сейчас ничего не
угрожает? Как вы считаете, может, отправить его в Москву? У меня есть
знакомые доктора в Склифе, его там хорошо обследуют.
— Думаю, это ни к чему. Перелеты ему пока что противопоказаны, да и наши
специалисты ничуть не хуже московских. Он находится под наблюдением
докторов двадцать четыре часа в сутки, и я лично постоянно присматриваю
за ним, поэтому можете не волноваться.
— Как я могу отблагодарить вас, Мария Андреевна? — всхлипывает
женщина. — Скажите, что я могу для вас сделать?
— Ничего, — улыбаюсь я. — Для меня самое главное — это живые и
здоровые пациенты.
Прощаюсь с матерью Дениса и возвращаю ему телефон. Выхожу из палаты, подхожу к окну в коридоре, и, набрав полную грудь воздуха, едва слышно
произношу:
— Самое главное — живые пациенты…
Мое тело вновь пробирает дрожь.
Как и в тот день, когда обычный московский летний вечер в одночасье
превратился в ад.
Я знаю, что смерти на операционном столе были и будут в моей практике, но… если снова случится что-то подобное, как тогда, то я точно не вынесу.
Слава богу, что я сама осталась жива. Хотя у меня были все шансы
отправиться вслед за умершим пациентом на тот свет…
Выбрасываю из головы дурные мысли.
«Это было очень давно, — успокаиваю себя, идя в кабинет главврача, чтобы
обсудить кое-какие вопросы. — Я далеко от той больницы. Я далеко от
Москвы. Все, хорошо. Все хо-ро-шо…»
Подхожу к кабинету и вижу через приоткрытую дверь мужчину в черной
рубашке, стоящего ко
— Значит, я могу прямо сейчас поговорить с пострадавшим? — спрашивает
он и я узнаю знакомый голос. — И еще такой вопрос, Федор Аркадьевич: лекарства Денису нужны какие-нибудь?
— Нет-нет, что вы, — торопливо отвечает главврач. — Больница
обеспечивает его всем необходимым. Вы, Руслан Александрович, и так на
протяжении многих лет помогаете нашей больнице. А насчет пострадавшего с
другой яхты, да, вы можете хоть прямо сейчас пойти к нему. Идемте, я
провожу вас в его палату.
И, вставая с кресла, спрашивает:
— А я говорил вам, что хирург, который провел наисложнейшую операцию и
спас жизнь вашему сыну, является женой того самого пострадавшего с другой
яхты?
— Женой? — удивленно переспрашивает Руслан. — Но как мне известно на
той яхте была влюбленная пара, которая устраивала романтический вечер.
— Да, все верно… — вздыхает главврач. — Муж нашего хирурга был с
другой. И это нас всех повергло в шок.
Я багровею от злости.
Кто дал право главврачу обсуждать мою личную жизнь с родственниками
пациентов?!
Почему он всем подряд треплется о том, что мой муж отдыхал на яхте с
другой?!
Федору Аркадьевичу почти шестьдесят пять лет, на пенсию пора, а он
сплетничает как молодая девица.
Они выходят из кабинета и застывают.
— Мария? — вопросительно смотрит на меня Руслан.
В трехсекундной паузе я понимаю по его взгляду, что он мне сочувствует из-за ситуации с романтическим ужином и любовницей мужа.
А главврач быстро находит причину ретироваться.
— Мария Андреевна, проводите Руслана Александровича в палату вашего
мужа. Он хочет обсудить с ним кое-какие детали, касающиеся аварии и
компенсации.
И, сделав вид, что кому-то звонит, уходит обратно в кабинет.
— Идем? — спрашивает Руслан, а я резко прижимаю указательный палец к
левому глазу.
Попало что-то. Блин, так больно колет.
Веду его по коридору к палате Кирилла и без конца тру глаз.
— Мария, стойте.
Руслан обходит меня и встает напротив. Он осторожно касается пальцами
подбородка, приподнимает мою голову и, наклонившись к лицу, внимательно
смотрит в растертый глаз.
— Ну вот же она, — улыбается он, затем аккуратно что-то достает, и в глазу
наконец-то перестает колоть. — Ресница, — показывает ее на своем пальце
и сдувает.
Выпрямляется и между нами снова расстояние сантиметров тридцать, не
меньше.
Интересно, какой у него рост? Я метр шестьдесят пять, а он точно около