Бывшая жена
Шрифт:
– Почему так категорично? Катюше скоро пять… Промежуток хороший, и здоровья пока много. Не надо откладывать, если хочешь еще детей.
– Не хочу, Юль, – грубо отрезаю. – И давай закроем эту тему.
Сестру задевает моя резкость, что отражается на её милом личике недовольными морщинками.
– Как скажешь. Раздевайся и устраивайся на кресле.
Шумно выдыхаю и плетусь за ширму. Юля проводит осмотр и берет анализы, не проронив ни слова. Сестра очень похожа на меня: не только внешне, но и по характеру, она
Молча заполнив бланки и карту, Юля протягивает их мне со словами:
– Прием окончен. За результатами анализов подойдешь через пару дней, – её каменное лицо разрывает меня на кусочки. Внутри становится так нехорошо.
– Прости, – с сожалением шепчу. – Просто у нас с Колей… Всё сложно, понимаешь? О ребенке не может быть и речи.
– Я поняла тебя, – кивает в ответ.
Нет, ничего она не понимает! Юля вышла замуж по любви, у них растут прекрасные дети: сын и дочь. Комплект собран, так сказать. И я очень рада за сестру… У нее, в отличие от меня, сложилась счастливая семейная жизнь.
– Ладно, я пойду… – встаю со стула. – Спасибо.
Юля провожает взглядом и легкой полуулыбкой, а у меня все тянет и воет внутри.
Выхожу из кабинета и сажусь на скамейку, чтобы перевести дух.
К слову, я с детства мечтала, что у меня будет большая семья. Как минимум трое детей. Помню, как мы с Бродским болтали по вечерам и представляли, сколько родим малышей, как их назовем… Он почему-то всегда хотел первым именно мальчика, а меня не волновал пол будущего ребенка, в любом случае любила бы кровиночку.
И родилась Катюша. Правда не от Бродского, а от Коли. Да, кто воспитал – тот и отец. Именно в этом я себя пытаюсь убедить. И считаю, что права.
У моей дочери всегда будет только один отец – это Коля. Даже если правда когда-нибудь вскроется, это ничего уже не изменит. Хотя как она может вскрыться? Ведь знаю о ней только я…
Горько и смешно, но именно этот факт угнетает больше всего. В глубине души чувствую себя лгуньей. По сути, так и есть… Я обманула Колю. Вот теперь и расплачиваюсь за свой грех…
«Стерпится – слюбится», – так думала я, когда сочеталась браком с нынешним мужем. И жестко ошиблась. Стерпелось, конечно, но не слюбилось. Жить без любви очень сложно, порой бывает невыносимо, даже хочется оборвать всё к чертям… Но всегда что-то останавливает.
– Ну, хватит, – шмыгаю носом и, собравшись с духом, поднимаюсь со скамейки.
Направляюсь на второй этаж поликлиники, где принимают специалисты, отмеченные галочкой в моем бланке.
Время показывает, что у меня остается около двух часов на оперативный визит в парочку кабинетов. К счастью, народу сегодня в больнице не так много.
– Вот же… – замечаю, что один бахил порвался от каблука, сполз и сейчас убогим шуршащим пакетиком волочится за ботильоном.
Наклоняюсь и пытаюсь на
– Аня… Какими судьбами?
Услышав мужской баритон, выгибаюсь из крючка и вижу молодого симпатичного доктора в белом халате. Да, ему чертовски идет рабочая форма.
Мужчина приветственно улыбается, а я не в силах ответить притворной любезностью. Прекрасно знаю, кто стоит передо мной и выжидательно смотрит, но все равно цепляюсь взглядом за бейдж, на котором черным по белому напечатано «Бродский Артем Константинович».
Глава 7
– И вам не хворать, Артем Константинович, – кашляю в кулак и залипаю в карту.
Хаотично бегаю глазами по сточкам. Буквы сливаются во что-то непонятное.
– Медосмотр? – гремит над ухом.
Поднимаю голову и вижу, что Бродский продолжает стоять над душой и пялится в мои бумажки.
– М-м-м, и ко мне сегодня заглянешь?
Хлопаю ладошкой по документам, представляя на месте него наглую физиономию бывшего.
– Я думаю, обойдусь, – выдавливаю улыбку. – Эм, вас, наверное, больные заждались. Не задерживайтесь.
Дергаю ручку ближайшей дверь, за который ведет прием дерматолог и… К великому сожалению, понимаю, что та заперта. Проверяю часы приема и начинаю сердиться… Где их носит в рабочее время?
– Сегодня у многих специалистов выездной день, – подсказывает ироничный голос сзади, – и у окулиста тоже… Не стоит терроризировать ручку, – добавляет Артем, видя, как я направляюсь к соседнему кабинету.
Чертов день. Вот так невезуха.
Медленно поворачиваюсь и смеряю взглядом бывшего.
– А ты, я смотрю … Невыездной.
– Как видишь, – подмигивает. – Так что жду…
Раскрываю рот, намереваясь выпустить пару ласковых, но уважаемого Артема Константиновича кто-то окликивает.
Какой-то мужчина средних лет подходит к нему и с ходу заводит разговор о своих болячках. Видимо, все серьезно, и они удаляются с этажа и с глаз моих, слава Богу.
В регистратуре интересуюсь о специалистах, которые сегодня работают и могут провести медосмотр, и уточняю насчет хирургов.
– Вас может принять Артем Константинович, он в одиннадцатом кабинете.
– Я бы хотела сходить к другому, если это возможно, – пытаюсь звучать непринужденно и барабаню пальцами по стойке.
– К сожалению, на этой неделе не получится: Борисов в отпуске, а Загитов на больничном.
– О-о, – раздуваю от досады щеки и выпускаю воздух. – Я поняла, спасибо.
В расстройстве отхожу от стойки и наливаю себе стаканчик воды из кулера. В голове звучит лишь один вопрос: «За что?» В поисках ответа поднимаю глаза к небу и утыкаюсь в белый молчаливый потолок.
– Девушка, вы в семнадцатый? – вопрошающе хлопает глазами на меня бабушка.