Бывшая жена
Шрифт:
Вскоре они подошли к кафе. Алекс придержал дверь для Фан. Она буркнула ему «спасибо» и, прошмыгнув мимо него, почувствовала знакомый горьковатый аромат его одеколона. Хорошо знакомый запах вызвал у Фан столь же хорошо знакомую реакцию — легкое пульсирование в животе, перехват дыхания. Все та же реакция, из-за которой она проигнорировала голос здравого смысла три месяца назад.
Этого не должно быть. Она не должна сидеть перед ним и обсуждать их отношения. Она не могла сделать этого пять лет назад, три месяца назад,
Чувство, близкое к панике, охватило Фан, когда Алекс последовал за нею вглубь помещения. Но внезапно все переменилось, и она успокоилась. Так было всегда. Рядом с Алексом, только рядом с ним Фан чувствовала себя комфортно, защищенно. Казалось, он мог разрешить любую проблему. Даже если этой проблемой являлся он сам.
Фан незаметно для Алекса нервно хихикнула. Я теряю рассудок, подумала она. Только этим можно было объяснить ее состояние — то паники, то абсолютного спокойствия, то желания бежать от Алекса, то прижаться к нему. Истинное умопомешательство!
Для завтрака было уже поздно, для обеда — еще рано, поэтому кафе оказалось почти пустым. Официантка в носочках и розовой юбке указала им на столик в дальнем углу.
— Два кофе, — заказал Алекс девушке, отказавшись от меню, которое она предложила.
— Мне без кофеина, — быстро добавила Фан.
— С каких это пор ты пьешь кофе без кофеина? — поинтересовался Алекс, как только официантка удалилась. — Я думал, ты не можешь жить без твоих суточных доз.
— Я стараюсь сократить его потребление, — пожала плечами Фан, закрывая тему.
Алекс, напротив, судя по всему, собирался ее продолжить, но тут вновь появилась проворная официантка, поставив на стол две белые кружки с кофе.
Алекс пододвинул кувшинчик со сливками к Фанни, затем потянулся за сахаром для себя.
Наблюдая, как он насыпает в чашку две полные ложки сахара, Фан почувствовала, как к глазам подступают слезы. Любовь Алекса к сладкому всегда вызывала у нее умиление. Она поспешно опустила глаза, не желая поддаваться этому чувству и пытаясь настроить себя на трезвый лад.
Алекс чувствовал, что молчание затянулось, но обнаружил, что у него внезапно все вылетело из головы. Он три месяца обдумывал то, что хотел сказать Фанни, перебирал многочисленные вопросы, которые собирался ей задать, старался найти логически точные фразы для обоснования своей позиции. А вот теперь, когда она сидела перед ним, просто молчал, задумчиво глядя на пеструю скатерть, украшенную по бокам праздничными бантами из красных лент.
Рождество. Трудно поверить, что оно наступит меньше чем через месяц. На прошлой неделе прошел Благодарственный молебен, но у Алекса не было ощущения близости праздника.
А молчание между тем затянулось.
Алекс взглянул на Фанни. Она, не моргая, смотрела в окно, словно зачарованная уличным светофором. Он задержал на ней взгляд. Она все так же
Алекс неловко двинулся на стуле и отвел взгляд в сторону. Он не позволит себе отвлечься, любуясь ее красотой. Боже, но она так красива, что может сбить с толку святого! Однако Алекс пока еще помнит, для чего он здесь.
Поэтому он начал без предисловий.
— Почему ты ушла, не сказав ни слова?
От внезапного вопроса Фанни вздрогнула. Она, конечно, ожидала его. Ожидала три месяца, но до сих пор не знала, как на него ответить.
— Не думаю, что обсуждение происшедшего так уж необходимо, — сказала Фанни, зная, что это неправда, и что такой ответ ни в какой мере не удовлетворит его. Но она не могла объяснить, почему запаниковала и убежала из спальни. Она сама так и не поняла до конца своего поступка.
— Вздор, — резко возразил Алекс.
Фанни вскинула на него глаза.
— Извини, что?
— Ты прекрасно слышала. — Алекс наклонился вперед, взглядом приковывая Фан к стулу. — Эти слова — полнейший вздор, и ты это прекрасно знаешь.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала Фан, нервно вертя кружку с кофе в руках. Разговор начался не так, как она себе представляла.
— Ты боялась не обсуждения происшедшего и не того, что у нас появятся определенные взаимоотношения. Ты испугалась, что в наших отношениях еще теплится жизнь. Иначе ты бы не оказалась в тот вечер в моей постели.
— Провести ночь с мужчиной не преступление.
— Для тебя это преступление. Ты забыла, как хорошо я тебя знаю?
— Знал, Алекс Ты знал меня пять лет назад. Теперь я изменилась.
— Не настолько.
Как же он чертовски самоуверен! Фан вдруг почувствовала, что в ней закипает злость. Он ждал три месяца, чтобы связаться с ней, и после этого сидит перед ней с таким самонадеянным видом?
— После развода у меня было несколько мужчин.
— Ложь. Могу поспорить, что с того дня, как мы с тобой разошлись, у тебя не было ни одного мужчины.
— Почему ты так уверен? — взорвалась она.
Ее пальцы впились в ладони, которые дрожали от желания вмазать ему пощечину, чтобы выбить эту самонадеянность из его раздражающе красивого лица.
— Потому что, когда мы занимались любовью, было ощущение, что ты девственна, как в первую ночь. — Алекс наклонился к ней и продолжил тихим голосом: — Я это точно знаю. Ты ведь помнишь, Фан?
Ее лицо запылало. Как будто можно забыть, что он ее первый и единственный мужчина.
— Так в чем же суть твоего разговора? — спросила она, уклоняясь от вопроса.