Бывшему посвящается...
Шрифт:
ГЛАВА 16 ЛОГАН. «ОТКРОВЕННЫЙ РАЗГОВОР»
Едва успеваю подняться на ноги, в дверь раздается звонок. Настойчивый до жути, и я иду открывать. Передо мной, возникает лицо недовольного Дугласа. Первое что мне бросается в глаза — это темные волосы и модная стрижка вместо привычных белых дредов, с которыми он не расставался ни разу за все четыре года обучения в Гарварде.
— Какого черта ты трубку не берешь?
— А в чём такая срочность? Где-то ураган что ли? У тебя волосы сдуло ветром? — я смеюсь и задеваю рукой челку Майка.
Он уворачивается. По-прежнему серьёзен
— Не смешно! Давай, тащи свою дрянную задницу в мою тачку! Разговор есть! — складывает руки в карманы джинсовой косухи.
— Что случилось? — теперь и я хмурюсь, беспокойно глядя на него.
Друг кивает, взглянув через моё плечо.
— Здравствуйте мистер Харпер!
— Привет Майк! Тебе идёт новый имидж!
— Спасибо!
— Какие новости?
— Логана отстранили от занятий, но не отстранили от тренировок и игры, которая, кстати, состоится через несколько дней.
Друг вновь переводит взгляд от отца в мою сторону.
— Я тебе весь день звоню, Логан! У нас тренировка завтра и тренер Джонсон, настоятельно просил меня, тебя отыскать.
— Серьезно! — радостно улыбаюсь, обернувшись к, стоящему за моей спиной, папе. — Это же офигенно!
«Хоть что-то хорошее проявляется во всей той разрухе».
— Да, но ты бы не мог шевелиться живее? Мне ещё Барту и отцу помочь нужно с ремонтом пикапа, а вечером у меня занятия по танцам.
— Какие ещё танцы? — удивлённо приподнимаю бровь. — Я что-то очень много пропустил за всей этой зубрёжкой!
— Да не важно, меня сейчас другой вопрос интересует. Ты едешь или нет?
— Я хотел переодеться, а то таскаюсь в этом уже второй день!
Майк шумно и нетерпеливо выдыхает, буравя меня настойчивым взглядом.
— Логан, разговор не отпадает и он неотложный.
— Понял. Ты выражаешься достаточно ясно, — спокойно соглашаюсь с другом.
Переступаю порог. Совершенно непривычно видеть Дугласа таким напряженным. Майк желает хорошего дня моему папе, и он кивает ему в ответ. Без слов мы движемся к черному кадиллаку друга. Я пристраиваюсь на пассажирском сидении и пристегиваю ремень безопасности. Дуглас заводит мотор, и машина плавно движется с места. Его лицо серьёзно суровое, пальцы нервно проходятся по тёмным волосам. Я уже немного озабочен его поведением. Словно моего друга весельчака полностью подменили вместе с его новой шевелюрой.
— Да что случилось то?
— Что случилось, Логан? — он повышает голос и выключает радио, спускаясь по шоссейному склону в сторону Теннис-корт. — Это я должен у тебя спросить, какого хера с тобой случилось?
— Я не знаю, что конкретно ты имеешь ввиду?
— Что ты натворил Логан?
— Да, о чём ты, мать твою? — удивлённо протягиваю, роясь в догадках. — Если про драку и её последствия, то я собирался сегодня ехать к директору и поговорить с ним. Хотя боюсь, что мой визит только разозлит его ещё больше, но у меня нет выбора. Я должен ответить за свои поступки!
— От чего же Лоуренс разозлится? — изумленно сводит он брови. — По-моему извиниться не мешало бы, он мужик понятливый.
— Ко мне пол часа назад приходила Николь. Она действительно беременна. Предоставила мне справку и снимок УЗИ приложила. Когда я
— Он всё равно всё узнает.
— Да, но только не сейчас. Я и так в дерьмовой ситуации, — досадно зажмуриваюсь. — Лоуренс хочет отчислить меня из Гарварда.
— Дерьмо! — Майк задумывается и покачивает головой.
— Я бы смог попросить прощения и думаю, мистер Бэкоу смилостивится, но если Николь расскажет ему о залёте сейчас, мне не светит удача!
Зрачки Майка расширяются и на лбу появляются едва уловимые морщинки.
— У тебя всё ещё сложнее, чем я мог себе предположить. А где вчера был? Наверное нажрался и трахнул какую- нибудь первую попавшуюся красотку?
— Я так предсказуем? — смеюсь, но друг не разделяет моего веселья.
Под его взглядом, я даже слегка покрываюсь испариной. Мы сворачиваем к городскому кладбищу и я озадаченно смотрю на Дугласа.
— Я думал, мы в Старбакс поедем, ну или, хотя бы, в Макдональдс.
— Скажи, это делает тебя счастливее? Драки, безотказные девушки, алкоголь, тусовки?
Я молчу, понимая, что Майк берёт меня нахрапом. Мрачно пялюсь в лобовое стекло, встречая взглядом идеально стриженый кладбищенский газон. Дуглас высказывает всё то, что копилось в нём годами. Ведь я всегда избегал откровенных разговоров о себе. Я замкнулся перед целым миром в тот день, когда рухнул мой под безжалостными подошвами Джинни. Машина паркуется у маленького, уютного домика смотрителя. Дуглас поворачивается ко мне и скептично сканирует вызывающим взглядом.
— Давай, друг, выскажись! Тебе это реально нужно, а мне очень давно хочется встретиться с тем Логаном, которого знают немногие.
Ощущаю, как злость закипает внутри меня.
— Его больше нет и ты знаешь причину, — шиплю сквозь зубы и, дернув за ручку автомобиля, вываливаюсь наружу. Майк выскакивает следом и хватает меня за предплечье. Я останавливаюсь сжимая кулаки.
— Ты жалок и ведёшь себя как ублюдок, — смело выплевывает мне в лицо.
— Я таким и являюсь.
— Ты можешь в этом убеждать кого угодно, но только не меня, — легкий порыв ветра, играет в его волосах. — Ты мне как брат. Я знаю тебя с детства.
— И что ты хочешь от меня, Майк? — устало произношу, не желая продолжать этот неприятный разговор.
— Хочу тебе напомнить кое-что очень важное. Кажется, ты просто забыл!
Дуглас, отпускает меня и возвращается к автомобилю. Я недоуменно смотрю ему в след. Друг достаёт из багажника потрёпанный временем знакомый до боли футляр для бейсбольной биты. Я вскидываю голову к быстротечно мелькающим над головой облакам. В душе всё как-то скомкано и сумбурно, словно в моей жизни грядут серьезные перемены, и я физически ощущаю это на себе. Майк манит меня за собой взмахом руки и идёт вперёд, огибая ряд каменных надгробий. Я неуверенно плетусь за другом, глядя под ноги. «Зачем ему это всё?» Знаю куда мы направляемся, к его деду — Трею Дугласу. И правда, давно я здесь не был. Совсем забыл навещать старика, хотя тогда, в больнице, мы с Майком ему обещали, что будем приходить часто и никогда его не забудем. Дуглас останавливается у светлой плиты и я читаю выгравированную на ней надпись из последнего интервью знаменитого бейсболиста.