Бывшие друзьями не бывают
Шрифт:
– Поцелуй меня, Бель.
Она поднимает ресницы, и тянется, словно сама не понимая, почему подчиняется просьбе. Закрывает глаза, и когда наши губы встречаются, все встает на свои места.
Нам хорошо, правильно и охуенно. Мы расслабляемся, проваливаемся друг в друга, в общее чувство единения, и мне хочется, чтобы она тоже это понимала.
Нужно – вот так. Молча и вместе. А все остальное мы преодолеем обязательно.
Я не знаю, сколько проходит времени, когда Бель отклоняется от меня, и крепко обнимает за талию. Трется кошкой о мою грудь,
– Бельчонок…
– Тебе не надо на работу?
Она нарочно не дает говорить, будто боится услышать мои слова. И сейчас это, наверно правильно, поскольку я все еще не свободный (формально) мужчина.
– Вчера предупредил, что не появлюсь раньше обеда.
– Хорошо…
Ничего, блять, хорошего, но скоро будет. Я не могу сейчас обещать ничего принцессе, не могу клясться в любви и верности, да даже обозначить свои права на нее не выйдет. Я знаю, что заберу ее к себе как можно скорее, но банально не знаю, сколько нужно Яне времени, чтоб съехать, найти квартиру, перевезти все вещи… А для того, чтобы знать, надо поговорить.
Как только я думаю об этом, в кармане пальто слышу звонок мобильного. Оставляю Бель ставить чайник, и вытаскиваю трубку.
– Алло, - максимально официозно, потому что номер не знакомый.
– Ветошкин Влад Андреевич?
Хм, голос не узнать.
– Чем обязан?
– Вас беспокоит врач Осипов Валерий Натанович из отделения гинекологии. Ваша невеста дала мне ваш номер, чтобы я мог сообщить новости об операции.
Невеста? Операция? Звучит полным бредом, и я молчу, желая узнать хоть чуть-чуть больше.
– Яна Анатольевна перед наркозом успела сообщить только это, - осторожно продолжает доктор, и я окончательно понимаю, что ошибки нет.
– Что случилось? Яну оперируют?
– Да, женщина вызвала скорую сегодня утром. Вы… Не в курсе, почему мог случиться вызов?
Он что, подозревает, что я ее бил, что ли?! И вообще, что с Яной? Когда я уезжал, девушка преспокойно спала.
– Не в курсе, - рычу, а сам шарю в поисках сигарет, - в чем дело, почему ее оперируют?!
– Операция уже окончена, все в порядке. Пожалуйста, для более подробных сведений вы должны приехать к нам в отделение…
– Диктуйте адрес.
Я убираю телефон в карман, поворачиваюсь, и вижу Бель с широко открытыми глазами. Сам не знаю, что происходит, поэтому растерянно пожимаю плечами.
– Яна в больнице. Я должен поехать, узнать, что случилось.
– Не говори ерунды! Мы поедем вместе!
Не лучшая идея, когда я сам ничего не понимаю.
– Бель…
– Она моя подруга! – кричит девушка, рывком сбрасывает с себя толстовку, кидает мне, и скрывается в комнате переодеваться.
Блядство. Форменное, черт возьми, блядство.
* Бель и Влад поют песню "Это не женщина" Те100стерон
Глава 20
Бель
В больнице прохладно и, как всегда, пахнет хлоркой. Мне неуютно
У меня у одной беременность ассоциируется с фильмом "Чужой"? Нет ведь?
Мне всегда плохо в местах скопления "белых халатов", и я передвигаюсь преимущественно за спиной Влада, который быстро находит кабинет заведующего, и усаживает меня на стул у стены.
– Влад Андреевич, - представляется, протягивая пожилому мужчине документы, - вы звонили мне по поводу Яны…
– Присаживайтесь, - доктор указывает на место перед столом, - Яна Анатольевна уже пришла в себя, и спрашивала о вас. Мы сейчас отправимся к ней в палату, но для начала я хотел бы уточнить пару формальностей.
Влад кивает, и я сквозь вату в ушах слышу о счете за платную одиночную палату, и каких-то еще вещах. Влад спокойно забирает счета, но доктор все еще медлит.
– Я правильно понял, что вы не в курсе о произошедшем? – врач чуть скашивает глаза на меня, с интересом разглядывая реакцию на это Влада, - что ж, постарайтесь быть помягче, все же человек только после наркоза… У Яны Валерьевны была внематочная беременность. Мы еле успели, повезло, что скорая была рядом с вашим домом. В таких случаях счет идет буквально на минуты.
Я дергаюсь, как от удара, и не отрываясь смотрю на затылок мужчины, с кем провела эту ночь. В то время как моя лучшая подруга, беременная от этого же мужчины, потеряла его ребенка.
Мне хочется задушить себя собственными руками.
Еще я даже по спине Влада вижу, что для него эта новость – шок. Он не знал про возможную беременность, не догадывался о том, что такое возможно, и мне не понятно, как такое могло произойти. Они планировали? Это случайность? Или… Или я вообще не понимаю, что Влад делал в эту ночь у меня дома.
– Пройдемте, - когда пауза затягивается, просит доктор, и мы послушно ступаем за ним.
Выходим в коридор, и идем к одноместным палатам. Заходим в одну из них, где уже не так мрачно, и даже есть холодильник с телевизором, и небольшой диванчик. Яна, поникшая и бледная, лежит на кровати, и при виде нас с Владом слабо улыбается.
– Посещение не больше пятнадцати минут, - предупреждает доктор, и закрывает за собой дверь.
Влад растерянно оглядывает капельницу, что подсоединена к руке Яны, а затем осторожно подходит к девушке.
– Как ты?
– Уже лучше, - улыбается она, и переводит взгляд на меня, - я так рада, что все мои родные здесь…
Нет, на такое у меня нет сил. Отворачиваюсь, вытирая катящиеся по щекам слезы, и не знаю, что делать дальше.
– Можешь объяснить, что все это значит? – Влад просит мягко, но я слышу, как дрожит его голос.
От злости или жалости? Мне не разобрать сейчас.
– Наш ребенок… Влад, мы потеряли его.
Она всхлипывает в унисон со мной, потому что как бы там ни было – я горюю за Яну. И буду горевать всегда, что бы ни случилось, потому что это – страшно.