Бывшие друзьями не бывают
Шрифт:
Знаю, что он любит курить, когда выпьет, и редко берет сигареты в обычный день. А еще ему нравится трахаться не в кровати, а на кухне. Там мы обычно и занимались этим, распластавшись на широком подоконнике, или прямо на полу. А затем шли в душ, где он обожал ласкать меня между ног, так, что я скользила ягодицами по холодному кафелю. А он прижимал мой живот широкой ладонью, не давая упасть, а сам стоял передо мной на коленях, и делал так, что соседи глохли от моих стонов.
А теперь он смотрит на меня, усаживаясь на диван с моей самой
– А это Бель, ой, то есть, Бейля. Бель она только для близких друзей, но я уверена, что скоро вы ими станете.
Яна улыбается, и трется о его плечо, помечая своего мужчину. Я внутренне содрогаюсь, потому что там, где в свое время обтерлась я, Яне даже в голову не придет сунуться.
Твою мать. Просто капец, хотя Влад бы сказал по-другому.
Он никогда не любил слова – заменители, и предпочитал лучше крепко сматериться, чем «блинкать». Или вообще промолчать, если ситуация не предполагает.
Как сейчас, например.
Яна удивленно смотрит на скрывшуюся наполовину меня, и на заставшего Влада. Нам нужно отреагировать. Нужно «познакомиться» или во всем признаться. И что лучше, я не знаю.
Влад открывает рот, чтобы что-то сказать, но я за долю секунды принимаю решение, и опережаю его. Чисто на инстинктах, и на том, что Яне так будет спокойнее.
– Приятно познакомиться! – из-за горла, которое закрывает рот, выходит смешно и коряво.
Влад удивленно поднимает брови, чуть кривит губы, но все же принимает игру. Ну да, а куда деваться, если я уже тяну руку через весь стол.
– Очень приятно, - цедит он, сильнее, чем нужно, сжимая мою кисть, и я чувствую, как эта легкая боль мне приятна.
Как и всегда с ним. Никаких БДСМ и прочей чуши, просто твердо и жестко, так, как ему нравится. И как обожала в свое время я сама.
Так, не думать о сексе с ним. Влад Ветошкин – бывший, прошлое, забытое, просто оставленное там, в трехгодичной давности. У него теперь есть другая, совершенно прекрасная Яна, а у меня есть «крепость» и творчество.
Другого мне не нужно. И ему, конечно, тоже.
Подходит официант с ледяной колой, которую я осушаю двумя глотками, и прошу еще. Мы делаем заказ на всех, и я немного успокаиваюсь, хоть взгляд Влада то и дело возвращается ко мне.
Скользит по коротким волосам, которые я обрезала почти сразу после расставания с ним, и с тех пор не отращивала. По дурацкому маминому свитеру, из горла которого я уже высунула рот. Задерживает взгляд на открытых запястьях, потому что рукава я закатала.
Почему-то в голову лезут воспоминания, как он связывал мои руки вместе над головой, как раз в запястьях, а затем ласкал так, что мой позвоночник почти ломался на смятой простыни. Интересно, а он помнит об этом?
Или у них с Яной всегда так…
Не думать об этом!
Я разом осушаю второй стакан с колой, и пытаюсь поддержать разговор. На удивление, мы находим общие темы,
А затем случается то, чего я так боялась – Яна встает, извиняется, и уходит в туалет.
Я растерянно смотрю на Влада, и надеюсь на то, что мы просто молча подождем возвращения подруги. Оцениваю его внешность - темные густые волосы, чуть больше отросшая, чем я запомнила, щетина. Никаких деловых костюмов - свитер и свободные джинсы. И в этом он остался себе верен, как и тогда, во времена нашей...
– Не знал, что ты живешь здесь, - отбрасывая пустые улыбки, бросает Влад, как всегда, переходя сразу к делу.
Его голос не звучит дружелюбно, но и враждебности тоже нет. Но я все равно почему-то защищаюсь.
– Ты что, думаешь, твоих бывших больше не пускают в столицу? – спрашиваю в ответ, потому что лучшая защита – нападение.
– Эй, остынь, я же без претензий, - он поднимает обе руки вверх, показывая, что настроен мирно, - просто не ожидал… Тебя тут встретить.
– Да уж… Я тоже не знала, что Янин идеальный мужчина окажешься… Ты.
Ветошкин кривит губы, явно чувствуя в моих словах подколку. И я вовсе не собираюсь стыдиться за нее.
– Если честно, все еще в шоке, что встретил тебя, - он чуть прищуривается, - сколько мы не виделись? Три года?
– С половиной, - подтверждаю я, и не знаю, что еще сказать.
Прошу, Яна, вернись поскорее.
– Зачем ты претворилась, что мы не знакомы? Это бред, Бельчонок.
Вместо ответа я хватаю Янин стакан с остывшим кофе, и делаю большой глоток. Без сахара – мерзость.
Но мне нужно сейчас это, потому что от одного хриплого «Бельчонок» горло высыхает начисто.
Вот нахрена он так, а?!
– Это не бред, а желание не делать больно близкому человеку. Слышал о таком, может?
Ветошкин качает головой, и внимательно разглядывает мое лицо, будто пытаясь понять что-то.
– Это вранье, Бель. Близкому, как ты правильно сказала, человеку. И если тебе норм, то по мне это как-то хуево.
Вот он, Ветошкин, во всем своем простом великолепии. Устало потирая лицо, вскользь бросает то, что гложет и в чем лично я сама себе не решаюсь признаться.
Вранье – это ложь в любом случае, хоть можно сто раз сказать, что оно во благо. Но я все равно иду на это, потому что ни за что не скажу Владу, как однажды под третью бутылку «Кинзмараули» нарассказывала Яне о своем бывшем. И если у моей подруги есть хоть какая-то логика (а она есть!), она запросто сложит «два и два», и тогда их отношениям конец.
И нашим с ней, конечно, тоже.
У этого мужчины талант видеть самую суть. И, тем не менее, не замечать очевидного.
Как когда-то со мной, три с половиной года назад.