Бывшие в Драконьей Академии. Мой неверный Магистр
Шрифт:
– А его тянет? – обрадованно подался Бальтазар вперед.
Еще и расплескавшийся напиток, забытый мною на столе, протянул с гримасой сочувствия:
– И как? Каково это? Ты выпей. Наверное, тебе сложно и всё такое… И что теперь будешь делать?
– Тебе сколько лет, Азар? – хмуро уставился я на друга, забирая из его рук бокал. – Ты мне еще про пары тут расскажи! Да поинтересуйся, как мои ощущения от поцелуев с ней?
– Оу?!.. О-о! – не было предела восторгу Бальтазара.
Рогатый меня за хвост!
Что
– Ты целовал свою студентку?? Очешуеть! Ну ты, брат… ващее. А она что? Нет, постой. Я сам, - остановил меня приятель жестом.
– Она влюби-и-илась, так? Вот зачем ты ее к колдунье сбагрил!
«Ну, по крайней мере, про неуместный интерес моего Дракона забыл», - обреченно подумал я про себя.
– Ну тогда всё правильно, - с видом знатока откинулся Бальтазар на спинку кресла. – Ты всё верно сделал. Потискать хорошенькую студентку – это так, шалость. А влюбленная глупышка – это уже проблема. На кой Рогатый Бова тебе возиться с ее стенаниями и разбитым сердцем? – завершил он свою философию отпетого ловеласа риторическим вопросом.
– Разумеется, - выдавил я из себя сквозь зубной скрежет.
И горечь, смочившая язык после этого простого слова, не шла ни в какое сравнение с рокотом внутреннего Дракона.
Зверь в груди ревел.
Неистово. Дико. Так, что от безмолвной ярости внутри мне закладывало уши.
«Стенания девушки» сказал Бальтазар?
Да что они по сравнению с болью нетленного Древнего в моей душе?
Знать бы только, по ком он так страдает…
Хотя, о чем это я? Пары моего Дракона, верней всего, давно нет в этой жизни. Иначе бы он, не раздумывая, понес меня к ней.
И ни одна живая душа не смогла бы встать на пути Его бессмертной сущности. Даже я…
Глава 18. Эйлиз.
– Что за кошмаружас!
– вырвалось у меня словечко, придуманное еще в детстве.
При виде окружающего мрачного пейзажа по спине пробежал противный холодок. Кроны многолетних деревьев, переплетаясь в судорожных объятиях, даже сейчас, средь бела дня, не пропускали солнечных лучей. Казалось, что там, во тьме густого леса, скрывается голодная нечисть, что только и ждет непрошенных гостей.
Однако мне не оставили выбора. И, всё так же неумело паря верхом на метле, я пыталась заставить ее лететь вперед.
– Да лети же ты прямо! Давай. Вперед!
– выкрикивала я на разный манер, но упертый веник только и делал, что подпрыгивал на месте. Точнее, в воздухе. Вверх и вниз.
– Ну пожалуйста, - взмолилась я, в конце концов, уже убедившись, что от моих приказов мало толку.
И к моему великому удивлению, метла вдруг остановилась на всём корявом лету, внезапно дернувшись и устремившись вперед.
А я неожиданно поймала себя на том, что имитирую езду на велосипеде! Наклоняясь
Только теперь я, наконец, хоть немного выдохнула и вспомнила о необычном компасе Митиодеи. Поискав его глазами, нашла эту магическую стрелу, притаившуюся под рукояткой метёлки. Последняя, будто все поняв, сама подалась назад. И, стрелка-компас, сверкнув волшебным светом, полетела в заданном ректором направлении.
В свою очередь, метла, согласно кивнув вершиной рукояти, тоже понеслась за стрелой.
Мы летели и летели. Так утомительно долго, что я несколько раз чуть не свалилась вниз. Лишь в последнюю секунду чудом удержавшись на метле. Полет же всё не прекращался, продолжаясь до той самой счастливой минуты, когда из-за деревьев показалась ветхая крыша чьей-то лачужки.
И тогда, покрепче ухватившись за древко, я произнесла пугающее «Оземь-дррр!»
Однако, стоило прозвучать команде, как метла вместо аккуратного приземления, будто бы сошла с ума! Она словно взбесилась, принявшись делать всё, чтобы скинуть меня с себя.
Но я не собиралась умирать так бессмысленно. А потому, вцепившись хваткой утопающей за чокнутый летательный аппарат, я отчаянно боролась за свою невредимость.
И метла сдалась первой. Резко затормозив почти у самой травы, она на мгновение застыла. И этого хватило, чтобы я дрожащими ногами сползла с нее на твердую землю.
Оставшаяся без наездницы, зловредная метелка принялась вновь скакать на месте, пока я ни рассердилась и ни скомандовала ей повторное «Оземь-дррр!».
Тут она, наконец, поникла и убито упала на землю, приняв обманчивый вид обычного, потасканного веника.
Я же только сейчас обратила внимание, насколько здесь морозно. Холод пробирал до самых костей, а при выдохе изо рта вырывалось характерное облачко пара.
Устроив свое смертоубийственное средство передвижения под мышкой, я осторожной поступью подошла к сурово накренившейся ко мне хижине. И, добравшись до перекошенной деревянной двери, я, превозмогая страх, собралась постучать.
Но дверь, не дожидаясь стука, вдруг добровольно отворилась, нехотя приветствуя меня зловещим скрипом.
Восприняв это, как приглашение войти, я трясущимися ногами переступила порог.
Внутри было душно и темно. Небольшая комнатка освещалась лишь огнем в очаге, на котором, как и положено в страшных сказках, кипела подозрительная жидкость, громко побулькивая в старом котле.
Посереди комнаты был расположен задрыпанный самодельный стол, на котором лежало множество настораживающих, а то и прямо жутких предметов:
Среди которых мой обострившийся от страха взор мигом различил и сушенных тритонов, и сосуды, кишащие насекомыми, и поднос с… это что такое?! ГЛАЗНЫЕ ЯБЛОКИ??!!!