Бывшие. Нас просто не было

Марика Крамор

– Иди шмотки забирай, – скалится дядя Жора и обнимает уткнувшуюся в ладони супругу. – Нельзя к тебе было по-доброму.

Поскорее бы убраться отсюда. Подальше от этого подонка.

Вот только куда я сейчас пойду?!

– Пошли, Дина, куколок твоих погулять выведем…

Глава 3

Не дрогнув, я толкаю коляску перед собой. Дину поддерживаю одной рукой. Дочь сильно волнуется, и я решила пока понести ее на ручках. Сейчас успокоится немного, и усажу ее

в коляску.

На улице сегодня непривычно холодно: жуткий ветер пробирает до костей, мороз кусает даже сквозь теплую одежду, противный острый снег беспощадной метелью царапает лицо. Зима в этом году особенно рьяная: то стужа и пурга заявляют свои права, то резкое потепление и противная слякоть под ногами напоминают ранний приход весны. А потом снова лютый пробирающий мороз и метели со льдом.

– Дин, пора пересаживаться, сейчас дорогу перейдём, я только вытолкаю вперед твоего монстра… – имея в виду коляску, произношу я, с усилием налегая на ручку. Ох, какие же ужасные колеса! Еще и снег свежий, рыхлый! Я сто раз пожалела, что в магазине выбрала именно это чудо! Угораздило ведь меня остановить свой выбор на такой коляске! Это карма за что-то?

Видимость отвратительная, стемнело, дальше своего носа мало что заметно, да еще и плотная снежная стена все заслоняет собой.

Отличный день для начала новой жизни! Приветливый, солнечный, ласковый! И как же хочется согреться… чтобы мороз наконец перестал терзать мои продрогшие пальцы.

Я толкаю перед собой коляску, не позволяя себе погружаться в уныние. В конце концов… ничего непоправимого не произошло.

Но меня не покидает чувство – я что-то делаю не так. Куча наших пакетов и один огромный чемодан остались у соседки бабы Нади, она обещала присмотреть, а я – сегодня вечером или завтра утром вернуться за вещами.

Так что я, можно сказать, без имущества: на плече болтается лишь большая спортивная сумка с самым необходимым, да неповоротливый огромный монстр на колесах противится моим командам. Дочь притихла на руках. Жмётся ко мне.

Я пока не сориентировалась, куда податься, но в паре гостиниц, что мне удалось дозвониться, номеров не оказалось.

Прекрасно, что сказать! Я с ребенком на руках на улице в яростный беспощадный мороз. А идти пока еще не ясно куда.

Ладно, добреду до ближайшего кафе, мы с Динкой погреемся немного, и я сориентируюсь.

Только я думаю об этом и с усилием сталкиваю передние колеса тяжелого зверя с заметенного пушистым снежным ковром тротуара на дорогу, как откуда ни возьмись до меня доносится громкий приближающийся рев мотора и визг тормозов, а пространство ярко озаряется слепящим светом фар – машина вдруг появляется из-за поворота и теперь на скорости летит на нас с малышкой. От ужаса меня парализует, внутри холодеет еще сильнее, я отмираю в последние секунды, отскакивая в сторону, обеими руками вцепившись в Дину, лечу на землю, поскальзываясь, и больно ударяюсь локтем и плечом. Ранее ушибленное бедро начинает ныть еще сильнее. Испуганный детский вопль почти оглушает. Дина заливается на всю улицу.

Моя малышка…

– Не плачь, все хорошо, – успокаиваю я ее, но тщетно. – Просто скользко…

Дочь продолжает надрываться. Черт, прямо на морозе! Это так опасно!!! Пальцы мои судорожно впиваются в объемный детский комбинезончик, коляску я передвинуть, конечно, не успела, она опасно накренилась и в последний момент оказалась смята вышедшим из-под контроля разъяренным автомобилем. Машина проскользила вперед еще немного и врезалась в высоченный сугроб на обочине. Такие здесь как раз частенько остаются, когда техника начинает чистить дороги.

Я лежу на снегу ни жива ни мертва, даже дышать страшно. Еще и бок тянет очень. Чуть прихрамывая, очень медленно я пытаюсь подняться, на всякий случай усаживаю дочь на снег. Господи, так локтем ударилась, кажется, сейчас глаза на лоб выскочат. Обжигающая боль пробирает даже теперь. И куртка не спасла…

Дина мгновенно оказывается на карачках, подползает ко мне в поисках защиты. Я подхватывают ее под мышки и прижимаю к себе.

– Помощь нужна?! – добивает чужой мужской голос, бесцеремонно ворвавшийся в мои мысли. Слишком взволнованный, чтобы от него отмахнуться. – Что? Что? Неужели задел?!

Незнакомец облачён в простые джинсы и темно-бордовый джемпер. Он без верхней одежды. Руки его вольготно располагаются на моих плечах, помогают подняться. Я предпочитаю пока не наступать на правую ногу.

Дина утыкается лицом в мою куртку и немного затихает, продолжая горячо всхлипывать.

Я растерянно поднимаю глаза и встречаюсь с мужчиной взглядами. Его лицо кажется мне смутно знакомым, но таким изможденным: осунувшееся, с глубоко засевшей печалью в бездонных темных омутах. Неухоженная небритость добивает его образ. Больше всего меня цепляет искреннее беспокойство в голосе постороннего.

– Не молчите же! Что с ребенком? В больницу едем!

– С вами точно нет, – вдруг выпаливаю я, начиная потихоньку отмирать. Налет моей грубости мужчине не понравился, но так выходит нервное напряжение. – Вы за рулем давно-то сидите?

– Простите, ради бога! Не справился с управлением. Гололедица… и машину занесло, – с состраданием и виной оправдывается он и сочувственно глядит на Дину. – Она не ушиблась?

– Нет. Ударилась только я.

– Едем в травмпункт. Необходим осмотр, – заявляет он твердо.

– Ничего не нужно, я просто поскользнулась. А дочь удержала. Я понаблюдаю и, если что-то не в порядке, сама отвезу ее к врачу.

– Я действительно не знаю, как так получилось. Всего мгновение, и машина потеряла контакт с дорогой.

– Охотно верю.

Я обхожу его, стараясь не рассматривать очень явно. У него чуть отросшие волосы и непослушная прядь сбоку надает на лоб. Четко выраженные скулы. Почему его лицо кажется таким знакомым?

– Пойдём посмотрим, где наша коляска, – предлагаю я дочери, она вроде успокоилась, но все еще настороже. Испугалась сильно. В огромных глазищах поблескивают слезы. Нижняя губа слегка оттопырена.