Бывшие. Папа для пуговки

Фиори Рина

Он уже не сомневается, будто получил положительный ответ на свой вопрос.

– Я… Я боялась, Тимур, – опускаю голову, вновь пряча взгляд. – Боялась, что ты откажешься от нас, что ты не захочешь признать ее, – из горла против воли вырывается всхлип.

– Я никогда не смог бы отказаться от своей дочери, – припечатывает строго.

– Однако, ты поверил всему тому, что…

– Тсс, – касается моих губ пальцем, вынуждая замолчать. – Не вздумай, я уже сто раз просил прощения за свою ошибку.

– Ты думаешь, ошибки можно исправить

извинениями? – чувствую, как по щеке катится слеза, и тут же смахиваю её.

Я не хочу возвращаться в прошлое и вспоминать, что было, но Макаров не позволяет мне забыть. Зачем явился? Чтобы снова мучить меня?

– Я миллион раз говорил, что люблю тебя, Оливия. И даже несмотря на твоё молчание, сейчас я готов заботиться о вас обеих, – говорит он и касается моих губ теплым поцелуем.

Вот так просто, будто всё ещё имеет на это право.

– Ммм, совсем уже? – прикладываю максимум усилий, чтобы оттолкнуть мужчину. – Думаешь, тебе всё можно? – демонстративно вытираю рот ладонью, будто мне противно.

На самом деле всё не так, но я даже задумываться не хочу о своих истинных чувствах. Меня буквально на части разрывает от желания наплевать на все условности и продолжить то, что начал Макаров.

Но нет, нельзя.

Бывший муж изменился, стал другим. Наглым, дерзким, самоуверенным. Такие люди обычно считают, что им всё позволено.

– Честно говоря, никогда рядом с тобой думать не умел, – признаётся откровенно, вгоняя меня в краску своими словами.

А этот его пошлый раздевающий взгляд…

У него что, и в самом деле нет женщины?

– Это ты подослал следить за нами? – неожиданная догадка выбивает почву из-под ног.

Ну, как я сразу не догадалась?

Может и мама ни при чём, а Тимур оговаривает её, чтобы себя обелить. Сам же давно выслеживает нас, вот и в курсе наших проблем.

– Следить? – искренне удивляется.

Каков актёр!

– Подожди, за тобой кто-то следит? – густые брови встречаются на переносице, а взгляд становится мрачнее тучи.

И я уже почти готова ему поверить, но не стану этого делать. Предателям веры нет, а то, что в своё время сделал Макаров, сродни предательству.

– Ладно, забудь! – отмахиваюсь. – В любом случае, наш разговор не имеет смысла. Мне пора домой, а тебе… Тебе тоже пора, – в который по счёту раз разворачиваюсь, чтобы уйти.

– Ты серьёзно? – хмыкает Тим. – То есть, я пару минут назад узнал о том, что у меня есть дочь. Ева? Так её зовут?

– Да, – киваю, проклиная себя, что так просто сдалась и рассказала правду.

– И после этого чудесного открытия ты мне вот так просто предлагаешь уйти? – разводит руками в недоумении.

– А чего ты хочешь от меня? – закипаю. – Только вот не надо рассказывать про чувства и прочую чушь, – выставляю ладонь вперёд. – Это только в книжках и в сериалах мужики за своими наследниками гоняются, а в жизни всё не так. И я ни за что не поверю, что у тебя в одночасье проснулись отцовские чувства.

–

Ева – моя дочь! – подлетает ко мне и слегка встряхивает за плечи. – Хочешь ты того или нет, но я буду участвовать в её воспитании, – сверкает глазами.

– Мамочка… – раздаётся неуверенно за моей спиной.

Мне даже не нужно оборачиваться для того, чтобы понять, что это голос моей дочери.

Ну, нет, пожалуйста, нет! Только не это!

Ей же всего три!

Евочке всего три годика, и она не должна была понять, о чём речь, ведь так?

Глава 4

Тимур

По инерции оборачиваюсь на детский голосок и застываю, как вкопанный.

В голове всё ещё не укладывается, что эта прелестная малышка – моя.

Настоящее чудо!

– Доченька, а что ты тут делаешь, почему не с бабушкой? – тараторит Оливка взволнованным голосом.

Подлетает к ребёнку и подхватывает Еву на руки.

Надо же, какое имя красивое дала нашей дочери.

А ведь мы могли бы воспитывать её на протяжении минувших лет вместе, но, увы, время нельзя повернуть вспять.

– Я вышла тебя позвать, – смущённо лепечет кареглазое чудо.

С матери переводит взгляд на меня, но надолго не задерживается. Сползает с материнских рук и, как ни в чём не бывало, возвращается в дом.

– Оливка, давай нормально поговорим, – киваю в сторону двери, намекая на то, чтобы пригласила меня внутрь.

– Нет! – выставляет ладонь вперёд. – Нам не о чем говорить, Тимур, не о чем! – бывшая жена, как и раньше, категорична.

– Я так не считаю, – начинаю заводиться, – и что за слежка?..

Последний момент меня волнует сильно. Да, мы в разводе, Оливия сделала свой выбор, и всё это время я старался его уважать, но смириться с тем, что моим близким грозит опасность, я никогда не смогу.

И обязательно выясню, что происходит.

– Тимур! – перебивает на середине фразы. – Я действительно устала, у нас была непростая неделя, и в мои планы не входило завершать её разговором с бывшим мужем. Уезжай, правда, уезжай, – практически умоляет.

На самом деле, мне давно пора быть в офисе. Работы непочатый край, но я и с места не сдвинусь, пока не добьюсь своего от этой невыносимой женщины. Хоть и пообещал ей, что не буду уговаривать.

Впрочем, уговаривать я и не собираюсь, есть куча других методов воздействия.

– Ты издеваешься? – спрашиваю довольно отстранённо, чтобы не пугать её своим напором.

Бизнес из домашнего зайчика, каким меня помнит Оливия, превратил меня в строгого и довольно деспотичного босса. Личной жизни нет, живу работой, поэтому с окружающими привык общаться, как с подчинёнными. Ведь именно они окружают меня добрую половину дня.

И с бывшей женой я себя с трудом сдерживаю от того, чтобы не встряхнуть её хорошенько и не отдать приказ, чтобы прекратила выпендриваться.