Бывшие. Уже не вернуть

Крамор Марика

— Вас познакомить? — резковато реагирует Нил.

Не посмеет! Я предостерегающе на него кошусь. Только попробуй! Я тебе такую счастливую жизнь устрою!

— Так и быть, поверим тебе на слово… — Дым спускает резкость Нила на тормозах.

Но вопреки мыслям, я чувствую, как меня охватывает слабость. Черт. Лишал ли он… Боже. Ну зачем эти воспоминания. Он выбросила меня на помойку. Меня. Мои чувства. Да все! И у него все было и есть хорошо. А я штопала дыру в душе. И еле-еле залечила раны, пока он там развлекался со всякими

Эридами.

— Да, — опускается на нас короткий и прохладный ответ. Резкий, как плевок. И Нил швыряет бумажку в центр стола. Отворачивается. А подбородок его выезжает вперёд.

— Моя очередь! — несколько наигранно радуется Эрида и тянет еще бумажку. И задумчиво читает: — «Как называется наука, изучающая грибы». Ох, какой вопрос, — немного смущается девушка, с сожалением накручивая прядь волос на палец. — Эм… Грибанка? Грибника… Я… не знаю. Сдаюсь.

— Микология, — медлительно отзываюсь я.

— Да уж, угадать нереально, — подхватывает она и делает знак Дыму.

Он:

— «Столица Австралии». — Дым роняет саркастичный смешок. — Да вы что, прикалываетесь?

— Нет, — мило хлопает глазками Эрида. — Это мой, извини. Есть ответ?

Дым пытается выиграть время шутками, но так и не вспоминает.

— Канберра, — лениво роняет за него Нил. — Дальше.

Я теряюсь под его взглядом. И читаю следующий вопрос.

— «Скорость света».

Да что б его! Это опять Нил, уверена! Я поднимаю глаза на его ухмыляющееся лицо,

— Однозначно твой, — киваю на бумажку в своих пальцах и кладу ее на стол.

— Конечно. Ответ помнишь?

— Триста, — вырывается у меня неосознанно. Я точно помню, что триста, а дальше — мрак. Нил удивленно прищуривается.

— Триста чего? — наступает он.

— Тысяч.

— Триста тысяч чего?

— Метров в секунду.

Нил так надменно улыбается, что я понимаю: опять пролетела. Ладно, заплатить не проблема. А вот за себя обидно. Ну правда. Почти угадала!

— Километров в секунду. Если это необходимо, могу в метры перевести. Сравнишь.

— Обойдусь, — бурчу я себе под нос. Хочется ему затрещину отвесить. — Сам тяни.

Нил невозмутимо раскрывает свой вопрос:

— Кто ходит сидя… — изрекает он. И задумчиво обводит присутствующих глазами. Тянет время. Размышляет. Прокручивает в голове варианты… Цепкий взгляд его останавливается на Дыме. Это… это его вопрос? Демьян отвечает смелым взором.

— Шахматист, — вдруг выдает Нил. В глазах Дыма ярко вспыхивает уважение.

— Принято, — с удивлением, но очень спокойно замечает друг. И долгим взглядом изучает соперника. Потом смотрит на меня. И один уголок его рта едва заметно кривится. Он всегда так делает, когда ехидничает. Но почему-то считает за лучшее промолчать.

Дальше Эрида:

— «Кто расписал Сикстинскую капеллу»? Да ладно. Это слишком просто. Микеланджело.

Прекрасно. Просто прекрасно. У Нила два правильных ответа,

у Эриды и Дыма по одному. У меня ноль. Мысленно я прощаюсь с деньгами. Ну что ж. Переживу. Но все равно неприятно. Я бы про Микеланджело тоже ответила. А про девственность — это вообще без комментариев!

Остаток вечера, тем не менее, проходит в весьма благодушной атмосфере. А когда приходит время и приносят счет, я тянусь к вытянутой кожаной папке. Но…

Она вдруг выскальзывает из моих пальцев. Нил, даже не раскрывая ее, скупо бросает официанту:

— Карта.

— Нет, погоди. Так нечестно. Я должна платить, — вырывается у меня. И сердце замирает от его брезгливого взгляда.

— Не могу позволить девушке за столом за меня заплатить.

— Но… — пытаюсь возражать я, и вмешивается Дым.

— Ну это тоже неправильно. За Арину я заплачу сам. Не стоит.

— Эта встреча была моей инициативой. Поэтому считаю правильным взять расходы на себя. Все в порядке.

Эрида настороженно изучает взглядом непробиваемого Нила, который намеренно отметает чужие доводы.

Дым ничего не может сделать, оплата уже прошла.

— Я чувствую себя должником, — пристыженно выдыхает он.

— Я уверен, ты всегда найдешь способ порадовать невесту.

Последнее слово Нил выплевывает с такой неприязнью что… я откровенно теряюсь. И даже слов благодарности вымолвить не могу. Какой он стал… намеренно это сделал. Как будто деньги мне в лицо швырнул, говоря: «Смотри. В меня никто не верил. А у меня получилось».

И получилось… превосходно. Теперь он на голову выше нас всех.

Я просто отвожу взгляд. В чем он меня безмолвно обвиняет? В том, что придумал сам и во что поверил? Поскорее бы остаться одной и утонуть в одиночестве собственной квартиры. Не хочу больше ни с кем говорить.

Прощание проходит мимо меня.

Как-то так получается, что ребята уходят вперёд. Буквально на пару шагов.

— Согласен. Можно и не благодарить, к чему эти формальности, — летит в меня напоследок сарказм его слов. Какого черта он здесь вообще забыл?! Без него было прекрасно. С ним вновь больно. Бросил меня тогда, прикрывшись смешными домыслами, еще и деньги в лицо кинул. Словно откупился. Только заплатил сейчас, а не тогда. Сволочь.

— А я и не благодарю. Приятного вечера, — окатываю его холодностью своего презрения.

Когда они с Эридой сели в машину, на мои глаза навернулись следы. Весь вечер я держалась. А тут… накрыло. То, что он за меня заплатил, добило окончательно.

— Арин?! — вдруг брызжет ядом Дым. — Совсем обалдела?

— Что? — отвечаю я, тихо, украдкой стирая слезы.

— Ты почему не сказала, что он и есть тот самый Нил, от которого ты залетела?!

— Мне орать на весь ресторан надо было?! — возмущаюсь уже громче. — А как я могла еще отреагировать?! И скажи спасибо, что я не бросила тебя в самом начале вечера!