Бывшие. Уже не вернуть
Шрифт:
Нил отворачивается, а я успеваю заметить неприятно ранящее меня разочарование в мужском взгляде.
Он отступает в сторону, открывая мне проход, заставляя почувствовать мгновенный укол совести. Нил помогал искать мои утерянные вещи, великодушно предложил отвезти домой. Отвез! Причем без лишних сожалений и принижающих меня избитых фраз в стиле: «Ну вот, из-за тебя сейчас кучу времени потеряю».
Если так уж подумать, он вел себя достаточно корректно, не считая легкого налета фамильярности. А теперь даже руку подал, несмотря на едкое замечание о моем отношении
Мне становится ужасно неловко.
Я выбираюсь из машины и виновато останавливаюсь перед ним.
— Нил. Я не хотела тебя обидеть, — трясу головой, ощущая, как волосы падают на лицо. — Извини, если я что-то не то сказала.
— Все нормально, — возражает он, внимательным взглядом скользя по моему лицу. — Я не из обидчивых.
— Нет, правда. Я просто задумалась немного… да это неважно. Ты меня очень выручил. Спасибо тебе огромное!
Протягиваю правую руку, надеясь, что Нил ответит и не побрезгует теперь ко мне прикоснуться.
В его взгляде мелькает сомнение и озадаченность. А затем, когда он подмечает мою предложенную ладонь, и растерянность вперемешку с удивлением.
Когда я чувствую ответное уверенное прикосновение… мне отчего-то становится так хорошо и спокойно, как будто душу обволакивает нежностью и умиротворенностью.
Сама не осознавая, что делаю, я накрываю наше рукопожатие второй рукой и с осторожностью, не полностью высвобождая руку, начинаю поглаживать загрубевшую кожу, ощущая подушечками пальцев маленькие твердые бугорки. Это прикосновение удивительным образом воздействует на меня, пуская мягкий трепет по телу. А еще этот слабый мужской аромат без привычных ноток парфюма… хочется податься к Нилу еще ближе.
Территория у папы освещена прекрасно: и участок, и периметр дома, и подъезд к воротам. И теперь я могу отчетливо рассмотреть едва заметный шрам, рассекающий левую мужскую бровь, и подметить теплые мерцающие искорки в омутах темно-карих, почти чёрных глаз.
Острое мгновение невообразимо затягивается, и я вижу, как уголки чувственных губ Нила ползут вверх.
— Что ты смеешься? — Я вдруг и сама начинаю улыбаться.
— У тебя веснушки, — чувственно произносит он. У него такой голос… удивительно сильный и завораживающий. Всего одно его слово, и я лечу в пропасть. Никогда раньше такого не ощущала. — Очень мило.
— О-о бо-оже, Нил. — Я пытаюсь не рассмеяться, растягивая слова. — Давай не будем о моих веснушках.
Слегка морщась, я прикрываю глаза.
— А что такое? — обескураженно допытывается он, косясь на мой нос.
— Я их с детства дико стесняюсь, — восклицаю я и застенчиво закрываюсь ладонью от его строгого изучающего взора, размыкая наше рукопожатие.
— Правда? — живо отзывается он, демонстрируя лёгкое недоумение.
— Да, — бурчу я в ответ, чуть отодвигая указательный палец и образуя небольшую щелочку. И совсем по-детски подглядываю.
— Почему же?
— Не знаю. Мне всегда казалось, что они выглядят уродливо.
— Глупости, — заявляет он, обнажая ряд белых зубов.
Этот удивительно нежный и умиротворенный момент разбивается вдребезги, когда в кармане
А я вдруг чувствую сожаление, что придется прервать разговор,
— Ты выглядишь обворожительно, а веснушки придают тебе особый шарм.
Щеки моментально вспыхивают, я опускаю глаза, зардевшись.
— Спасибо, — смущённо принимаю удивительно приятный, ласкающий слух комплимент.
— Мне пора, — заявляет Нил, заставляя мгновенно протрезветь, и с нас двоих слетает волшебное очарование. — Меня ждут, — кивает на телефон.
Да. Да, конечно, его кто-то ждёт, это очевидно. А я так нагло занимаю его время.
— Понимаю. Доброй ночи, Нил. И еще раз спасибо.
— Еще раз: не за что, — становясь серьезным, комментирует Нил.
Меньше минуты… и я уже созерцаю красные удаляющиеся фонари, ощущаю непонятную утрату и чувство грусти.
Глава 5
Прошедшая ночь оказалась бессонной. В голове роилось множество мыслей. Я думала о Денисе. И том, насколько мне было неприятно лицезреть все, что я умудрилась увидеть. Я разочарована, но отчего-то не чувствую себя сломленной или серьезно пострадавшей.
Сегодня суббота, а значит, если Ден не приедет ко мне сам, мы встретимся только в понедельник утром, в университете. Но он не спешит. И это к лучшему.
Я уже успела позавтракать, выполнить легкую растяжку, после душа нанести уходовые средства на лицо, наспех заплести обычную, ничем не примечательную косу, прочитать заданный параграф, кропотливо утрамбовав новую информацию в краткий конспект, и отобрать грязные вещи.
Планов на сегодняшний день нет, потому как все они рухнули еще вчера вечером. Так что сегодня у меня появилась исключительная возможность заниматься ничего не деланием. Но я все же выбираю учебу: тогда перестаю раз за разом невольно возвращаться мыслями к отчужденному малознакомому красивому мужчине с темными глазами и мозолистыми руками. Странно настороженному, но такому отзывчивому и внимательному.
На часах без четверти десять,
Через пятнадцать минут Ира уезжает на тренировку в зал, а Ратмирчика сегодня забирает с собой папа на какое-то частное интервью.
— Ариш! Ари-ишка! — весело тянет брат, со всей дури тарабаня в дверь. — Можно к тебе?!
— Можно! Входи. Открыто.
— Там мама тебя зовёт, — загадочно ухмыляется брат. — Сказала, тебе какая-то доставка!
— Какая доставка? — отзываюсь я смеясь, пристально слежу, чтобы этот юный экспериментатор ничего не стянул из моей комнаты.
— Я не знаю! — звонким голосом рассказывает Ратмир. — Но мама сказала, тебе какую-то сумку доставили!
Округляю глаза и выпускаю из пальцев чёрную гелевую ручку.
— Как доставили?! Уже?! — вскакиваю с места.
— У-угу, — тянет брат, с детским восторгом разглядывая содержимое моего органайзера для канцелярии.
— Так! А ну-ка поставь на место! И марш из комнаты в мое отсутствие!
— Да я ничего брать не бу-уду. Только посмотрю!
Этот мелкий наглец тянет загребущие лапки к моим металлическим зажимам для бумаги. Аж четыре штуки уже прикарманил!