Бывшие. Вспомни о нас

Ройс Мэри

– Кто ты такая? – хрипит он и запрокидывает мне голову так, чтобы я смотрела в его мрачное лицо. – Почему мне так крышу от тебя сносит?

Я хочу, чтобы ты сам об этом вспомнил!

Но вместо того, чтобы озвучить свои мысли вслух, я накрываю гранитные скулы Глеба ладонями в ответ и тянусь к мужественным губам, желая получить тепло его языка. Еще раз. Я хочу этого. И мне все равно, что мы на улице. Все равно на редких прохожих,

спешащих укрыться от дождя. Тот факт, что мы не обращаем внимания на непогоду, лишь обостряет все, что сейчас происходит между нами.

– Тебе придется разобраться в этом самому, – шепчу я, и Глеб вновь набрасывается на мой рот, рыча и сминая мои губы своими.

– Лгунья, – стонет он и кусает мою нижнюю губу, будто наказывает. – Но красивая, черт возьми.

Я не успеваю ответить, потому что Глеб со всей мужской грубостью забирает воздух из моих горящих легких.

Такой злой и несдержанный. Но такой настоящий.

Он рядом и хочет меня, пускай пока еще и не понимает почему.

Все происходит слишком быстро.

Сквозь шум в ушах я слышу разблокировку машины. Щелчок дверью. А потом меня осторожно толкают на заднее сиденье внедорожника.

Я вся мокрая. Узкая юбка липнет к ногам и затрудняет движения, но Глеб решает эту проблему, когда забирается следом и рывком усаживает меня к себе на колени, с треском задирая мою юбку на бедра.

Черт.

У меня перехватывает дыхание.

На мгновение мы замираем.

Смотрим друг на друга.

Не мигая.

Все вокруг исчезает. Перестает существовать. Кроме нас. Наших прерывистых вдохов. Приглушенного шума капель дождя, бьющего по крыше машины и запотевшим стеклам. Его горячих ладоней на моих бедрах. Его жадных пальцев, которые царапают обнаженную кожу над ажурным краем чулок.

Я не сопротивляюсь, ни когда Глеб приподнимает меня. Ни когда расстегивает свои брюки. Ни когда он отодвигает мои трусики в сторону и головка его члена пружинисто касается моих влажных складок.

Боже…

Глава 7

Я впиваюсь пальцами в затылок Глеба и прижимаюсь своим лбом к его. Так жарко. Так невыносимо жарко. Он смотрит на меня сверкающими дикими глазами, сжимая мои пышные бедра и опуская меня на свою толстую твердую длину.

Глеб в нетерпении толкается бедрами, и я соглашаюсь с ним, проглатывая его сдавленное шипение вместо воздуха. Царапая его затылок, чтобы хоть как-то справиться с поглощающей

вспышкой болезненного удовольствия.

Потому что… потому что я уже забыла, насколько эта боль бывает приятной. И необходимой. Глеб исчез, а вместе с ним и та часть меня, которую он научил любить все, на что способно мое тело. Он исчез и забрал с собой ту часть меня, о которой я никогда не узнала бы без него.

А сейчас я чувствую, как внутри пробуждается неконтролируемый огонь, разжигая во мне все, что я запрещала себе испытывать, когда потеряла этого мужчину.

Все эти годы я никого не подпускала к себе, превратившись в какое-то фригидное существо. Я уже и не надеялась, что когда-то вновь все это испытаю, отчаянно погрязнув в домашней рутине, материнстве и работе.

Но в эту секунду я чувствую, как мое тело сбрасывает с себя многолетний панцирь бесчувственности, как оно оживает, распускается и тянется к Глебу как к единственному источнику тепла, в котором я как никогда нуждаюсь.

До дрожи в пальцах. До болезненных мурашек на коже. До удушливых стонов. Господи… это что-то нереальное. Мне не может быть так хорошо, но мне хорошо. Внутри, подобно маленьким непослушным искоркам, горят такие эмоции, что я совершенно не знаю, как с ними справиться. Я задыхаюсь ими и жаром мужчины, который намерен покорить меня.

Тяжело дыша, я принимаю каждый сантиметр восхитительного члена, чувствуя, как во мне нарастает какая-то первобытная потребность подчиниться этому мужчине и только ему.

Я тянусь за губами Глеба, но он хватает меня за загривок, с жадностью сминая мои волосы в кулаке, и оттягивает голову назад, чтобы смотреть мне в лицо, пока я привыкаю к его размеру.

– Ах… черт. – Я зажмуриваюсь и закусываю губу, наполненная им до предела.

– Это, блядь, действительно, ах… черт, – сдавленно рычит он и, шлепнув меня по заднице свободной ладонью, жадно сминает ее, поднимает и насаживает обратно.

Ах…

– Глеб! – срывается с моих губ громким стоном, но это лишь подначивает его, и он повторяет это грубое движение, всплескивая в моем животе целый фейерверк ощущений, и снова целует меня.

Глеб сильнее сжимает мои волосы, грубо истязая мои губы.

Поцелуй варварский.

Будто он впервые добрался до моих губ.

Будто не целовал меня несколько секунд назад.

Будто он мечтал об этом поцелуе целую вечность.

Конец ознакомительного фрагмента.