Бывшие. Я тебя отпускаю

Черничная Даша

— Считай это чутьем человека, прожившего жизнь. Я стара, как черепаха, и мудра не по годам. Много видела таких «благодетелей».

— Ясно, ага, — присаживаюсь перед ней на корточки и беру ее руки в свои: — Бабуль, мне больше тридцати, Степан тоже взрослый, обеспеченный мужик. Нравлюсь я ему, и что? Может, оно и к лучшему. Разгляжу в нем что-то на выходных. Сашка растет, ему мужское внимание не помешает.

— И ты наивно полагаешь, что залетный олигарх — лучший кандидат на эту должность? — выгибает седую

бровь.

— Как знать.

— Чушь!

— Бабуль! Ладно, все. Нет смысла в ссоре. Присмотри за Сашкой, я вернусь завтра.

Степан заезжает за мной к условленному времени на огромном внедорожнике. Галантно открывает дверь, помогая сесть. Всю дорогу я чувствую себя как на иголках.

— Ты сегодня красивая, Инга.

— Спасибо, — в горле пересыхает.

— Хотя ты всегда красивая, — бросает на меня многозначительный взгляд.

— Спасибо, — повторяю попугайчиком.

— Знаешь, у меня было много разных женщин. Постарше и совсем молодых. Натуральных и накачанных силиконом. Умных и глупых, как пробка. Но такая, как ты, встретилась мне впервые.

Сжимаю кулак на коленке, и Веремеенко кладет свою руку поверх моей. Сглатываю. По спине начинает течь холодный пот.

— Какая — такая?

— Породистая, гордая, статная. Женственная, мудрая. Я слышал, у тебя финансовые трудности?

Они в прошлом, вообще-то. Но дело не в этом.

— Откуда вы знаете?

— Это совершенно неважно. И я готов тебе помочь с деньгами.

— Взамен на?..

Степан перекладывает руку на мое колено и слегка сжимает его. Потом ведет ее немного выше.

— На твою благосклонность, конечно же.

Сжимаю зубы. Сердце грохочет в груди, перебивая шум дороги и радио. Перехватываю руку Веремеенко и отлепляю от себя.

— У меня есть мужчина, Степан. И ему все это не придется по душе.

Нагло вру. Но что придумать, я не знаю. Когда вопрос становится вот так, хочется лишь одного — сбежать. Я ошибочно полагала, что с Веремеенко может что-то получиться. Он мне никогда не нравился, а сейчас и подавно. Играть с ним нельзя, надо сразу расставить все по своим местам. Права была бабуля.

— Брось, — Степан отмахивается. — Тем более мы можем сделать все так, чтобы никто не узнал.

— Перестаньте, Степан. Вы унижаете меня.

— Чем? Тем, что хочу тебе помочь? — искренне удивляется. — Ты не думай. Я не садист какой-нибудь. Просто ты красивая женщина, и я, как мужчина, хочу тебя.

Ледяные руки начинают трястись.

— И вместо того, чтобы начать ухаживать за мной, вы предлагаете деньги за секс?

— Просто я деловой человек, Инга. У меня мало времени. Я не могу себе позволить тратить драгоценные часы на ухаживания. Мне нужно здесь и сейчас.

— Тогда я вынуждена повторить: у меня есть мужчина.

— Что-то я не видел никаких мужчин в твоем окружении, —

усмехается.

— Давай, дорогая, размораживайся. Будь поласковей и узнаешь, каким я могу быть заботливым и щедрым. Деваться тебе некуда, - Веремеенко произносит это пошло пробежавшись взглядом по моему телу.

Сцепляю зубы и остаток дороги молчу. Сто раз успеваю пожалеть о том, что согласилась на все это. Обдумываю, как можно показать Степану, что я не одна. Ну нет у меня на примете никого из парней.

Когда приезжаем к коттеджу друзей Веремеенко, уровень напряжения у меня критичен. Я в шаге от того, чтобы сбежать. Пешком уйти через лес.

Внутри куча людей, я не сразу фокусирую на всех них внимание. Взгляд лишь выцепляет знакомую фигуру Ромки, с которым я ходила тогда на вечер.

Мне надо спастись, и я совершаю абсолютно необдуманный поступок.

С криком: «Ромочка!» подбегаю к нему и вешаюсь на шею.

Не сразу замечаю Никиту, сидящего в углу на кресле. Он закинул ногу на колено и следит за мной ледяным уничижительным взглядом.

Черт.

— Ты ебнулась? — шепчет на ухо Рома.

— Пожалуйста-пожалуйста! Подыграй мне! Я ошиблась, когда согласилась сюда приехать с этим человеком. Он страшный, Ром. Умоляю тебя, как друга! Спаси меня! — молю.

— Тоже мне подруга, — хмыкает. — У меня тут жена вообще-то, приревнует!

— Я ей обязательно все объясню! Просто постой так пару секунд.

Смеюсь наигранно, зыркаю на Степана: увидел, нет? Потом на Никиту, которого явно бомбит от происходящего.

— Ты нахера Никите душу рвешь? Некрасиво.

— Он переживет, поверь. Знаешь, что стало с моей душой после него?

— Судя по тому, что ты делаешь, нет у тебя души, Разина!

— Вот именно! — кидаю со злостью. — Так что все просто. Он. Переживет! Ясно?! И вообще — я все это не ради него делаю. Много чести.

Глава 21

Никита

На вечеринке у Волкова я нажираюсь в хламину. Остро ощущается собственное одиночество, потому что все вокруг по парам. У всех любовь-морковь. Даже моя помощница Аделия, к которой я не так давно подкатывал, — и та облизывается на мужа.

У нас бы с ней все равно не получилось. Она хорошая девушка, но видно, что не моя.

А моя девушка отжигает с дядями постарше. Видел я ее тут недавно в ресторане с мордоворотом одним. Свалил еще до того, как она меня заметила.

И сын у нее.

От кого? Может, от него? Или от Лехи? Моего старого «друга», который хвалился жаркими встречами с Разиной. А потом поражался — какого хрена я не подкачу к ней? Всем же дает.

А я молчал, как упоротый. Не рассказывал о нас. Потому что рассказать — это нутро свое наизнанку вывернуть. А оно мне не надо совсем.