Бывших мам не бывает
Шрифт:
“Ну почему же я должна мириться!”, – возмутилась я.
Но при этом я понимала, что мертвая жена – самая опасная соперница. Он с ней никогда не поругается, он помнит о ней преимущественно хорошей, она была почти идеальной, она все делала по другому, она бы никогда не надела такое платье…
– Идем, – позвал меня Тео. Я поспешила, видя перед собой закрытую дверь.
Тео нырнул в нее, а потом что-то щелкнуло. Дверь открылась, а я увидела комнату. Она явно принадлежала женщине. Все в ней было нежное, красивое и кружевное. Засохший и облетевший букет цветов стоял на столике. Дорогая
Казалось, в этой комнате навсегда остановилось время. Мне даже почудился аромат духов.
Постель была аккуратно заправлена. В кресле лежал плед, а поверх него книга с закладкой. Все было нетронутым, словно после смерти хозяйки просто повернули ключ и закрыли комнату, словно музей.
Такое чувство, словно женщина только – только вышла, и сейчас вернется.
– Ну? Узнаешь? – спросил Тео, пока я осторожно ходила по комнате.
Я подошла к трюмо, глядя на себя. Вид у меня был еще тот. Если вы где-то видите аккуратную и красивую няню, то я вас разочарую. Хорошая няня должна выглядеть так, словно прошла все войны мира. На одной руке у нее след от фломастера, на голове пара седых волос или штукатурка, на груди пятна от кашки, которую она пробовала сама, перед тем как давать ребенку, на коленях дыры, а в глазах усталость. Это означает, что она ползала с вашим ребенком по полу, играя в игрушки, проверяла по десять раз закрыла ли балконная дверь, заслоняла собой розетки, успевая разогревать кашку и петь песенку. Чадолюбие и отвага! Вот девиз хорошей няни.
И сейчас я могла с гордостью назвать себя хорошей няней. Вид у меня был соответствующий. Кое-как собранные волосы, синяки под глазами, заострившиеся черты лица и …
Я смотрела на себя, на комнату, за моей спиной. И ничего не узнавала. Вот прямо ничего! Ни шторы с кисточками, ни позолоченные вензеля на спинке кресла.
Отвернувшись, я взяла книгу в руки, полистала ее, глядя на какие-то стихи. Потеребила закладку в руках, пытаясь вспомнить ее.
– Ну как? Что-то вспомнила? – спросил Тео с надеждой.
– Пока нет, – прошептала я, идя к шкафу. Я честно пыталась вспомнить хоть что-нибудь. Но с каждой минутой, проведенной здесь, я понимала, что я ничего не помню.
– Может, платья посмотришь? – спросил Тео с надеждой. – Мама любила красивые платья!
Вот как объяснить ребенку, что я – не его мама? Может, другая бы на моем месте соврала, чтобы не причинять малышу боль. Но я решила сказать правду.
– Тео, милый, я здесь ничего не помню. Для меня это – просто комната и…
На секунду я застыла, в надежде, что сейчас вспомню ее, а потом потрясла головой. И это не помогает!
– Вот и все, – закончила я.
– Жа-а-аль! – протянул Тео. – Я надеялся!
– Твоя мама обязательно однажды вернется, – произнесла я. Но сама понимала, что все-таки вынуждена солгать.
– Тогда пойдем быстрее, пока папа нас здесь не застукал! – послышался голос Тео, а я направилась на выход.
Тео остался в комнате и закрыл двери изнутри, а потом прошел сквозь стену.
Ладно, я пойду рисовать! А ты иди и поспи, как следует! – в голосе Тео звучала грусть. – Только вот я не знаю,
– А давай устроим выставку? – предложила я.
– Выставку? – спросил Тео, переключившись на тему.
– Да! – кивнула я. – Мы выберем коридор, снимем оттуда все картины, спрячем их, а вместо них повесим твои!
– Выставку! – обрадовался Тео. – Мы с мамой ездили на выставку! Правда, там были чужие картины, но… Здорово! А экскурсовод будет?
– Эм… – замялась я. – Будет! Я смогу провести экскурсию!
– И позовем папу! – кивнул Тео. – У меня как раз завтра день рождения!
Так, а вот это уже новость! Как вовремя я со своей выставкой!
– Ну только, чтобы настоящая была! – потребовал Тео. – А я сегодня еще пять картин нарисую!
– Отлично! – кивнула я, мысленно ругая лорда Олатерна, который забыл сказать мне про День Рождения сына!
Я направилась в комнату, а Тео в мастерскую.
Приведя себя в порядок, я легла на кровать, накрылась одеялом и вздохнула, глядя на кольцо. Надо будет завтра же вернуть его лорду!
Я попыталась уснуть. Мне не спалось. Кольцо давило на мою совесть, словно стопудовая гиря. Надо бы его вернуть. А если забуду? Если вдруг забуду? Тогда совсем неловко получится.
Я снова перевернулась на другой бок и вздохнула. Сна ни в одном глазу.
– Проклятье! – выругалась я, понимая, что зациклилась на этом кольце.
Ладно, вернем сейчас. Конечно, было бы хорошо просто подбросить его, как подбросил его мне лорд. Тихо, пока он спит.
Я обулась, решив, что не стану переодеваться, взяла колечко и направилась в сторону двери.
Повернув ручку, я направилась по коридору, а потом спустилась по лестнице, едва касаясь рукой блестящих перил.
Пройдя по коридорчику, я остановилась возле дверей. “Проклятая совесть! Это ты виновата, что я не сплю!”, – ворчала я мысленно, наклоняясь, чтобы найти дверную щель. Но дверь прилегала плотно, а я посмотрела на ручку.
– Ну что, дорогая совесть? Убедилась? – спросила я. – До утра подождет?
Но совесть потребовала добавки, а я осторожно повернулась ручку, видя, как по всей стене вправо и влево вспыхивают магические символы.
К моему удивлению дверь была открыта. Я вошла в комнату, стараясь не будить хозяина. Осторожно, чтобы не скрипнуть паркетом, я направилась к столику, где лежала стопка книг. И положила колечко поверх черной книги под названием “Ритуалы для общения с мертвыми, или что сказал покойник!”
Колечко опустилось, а я поспешила обратно, лишь на мгновенье задержав взгляд на спящем лорде. Он спал, прикрывая рукой глаза. Широкая грудь, обнаженная съехавшей сорочкой мерно вздымалась. Я тряхнула головой, чтобы избавиться от наваждения и юркнула в оставленную открытой дверь.
Прикрыв ее и тихонько щелкнув замком, я выдохнула.
– Все! Спокойной ночи, дорогая совесть! Кольцо вернули, спи спокойно! – пробормотала я, чувствуя, словно камень с души упал.
С легкостью я взбежала по ступенькам, открыла дверь своей комнаты, закрыла ее на замок и стала ложится спать. Мягкая подушка была поджата плечом, а я сладко зевнула… Как вдруг мой зевок оборвался. Кольцо лежало на подушке!