Бывших ведьмаков не бывает!
Шрифт:
Он рванулся вверх, и камни, шевелясь, сами, как живые, сползли с его груди. Две волны — от земли снаружи и изнутри от тела, столкнулись и хлынули в ноги. Он освободился одним прыжком, встряхиваясь, и быстро окинул взглядом пещеру.
Плита, закрывавшая вход в подземное царство, была сдвинута в сторону. Из нее еще лился слабый свет, но его уже закрывало чье-то тело. Это был Змей.
Он выползал. Толстые кольца, пульсируя и переливаясь блестевшей в свете факелов чешуей, лезли в щель, раздвигали камни и плоть земли. Сначала это был только клубок из колец и чешуи, но потом он словно взорвался изнутри, и на
Не разевая пасти, Змей тихо зашипел, повел головой. Мертвые и умирающие мужчины его не интересовали. Восторженно бормочущий молитвы-заговоры волхв — тоже. Пытающийся восстановить дыхание ведьмак — тем более. Он сразу заметил оцепеневшую от ужаса Владиславу и устремился к ней, с усилием выдирая тело из слишком узкой для него щели.
Первым движением Лясоты было кинуться к княжне, заслоняя ее собой, отталкивая подальше, но измученная девушка упала, не устояв на ногах. Испуганно закричала, засучила ногами, пытаясь отползти подальше, и, совсем обессилев, рухнула на камни, закрыв лицо руками.
Встав над нею, Лясота схватился за пояс. Пистолет. Один выстрел…
Пусто.
Он хлопнул себя по поясу раз, другой… Ничего. Оба пистолета остались там, под камнями. Он был безоружен и мог надеяться только на кулаки — и на свои способности.
Змей нанес удар.
Его плоская голова устремилась на жертву, но ведьмак успел уловить самое начало броска и ушел с линии атаки так стремительно, что зубы Змея клацнули впустую. Сделав выпад, Змей отпрянул назад, приподнимая верхнюю часть туловища на высоту почти в сажень и готовясь к новой атаке.
Лясота ждал. Он опять успел уклониться, но тут же вернулся на прежнее место, закрывая Владиславу.
— Беги, — успел шепнуть, прежде чем змей бросился в третий раз.
На сей раз не просто отпрыгнул, а отмахнулся, попав кулаком по чувствительному носу твари. Змей зашипел, взвиваясь чуть не под потолок и кидаясь уже оттуда. Лясота кубарем ушел от очередного броска, успев схватить камень и запустить им в толстое туловище. Меткий бросок заставил Змея зашипеть от боли.
— Беги же!
Владислава встрепенулась, вскидывая голову. Закричала, увидев Змея.
— Беги!
Лясота рванулся к ней, но успел ощутить за спиной дуновение воздуха. Втянул голову в плечи — и только потому удар, который должен был размозжить ему череп, обрушился на спину. Ведьмак упал на колени, оглушенный, как бык на бойне, а в следующий миг его локти рвануло назад. Проклятый колдун! Как он мог забыть!..
— Волос-Змей! — Громкий крик пытавшегося задержать его Михаила Чаровича прозвучал над ухом. — Вот твоя жертва! Возьми ее. Это она! Это ее кровь столько лет держала тебя здесь! Она и ей подобные не пускали тебя на землю! Возьми ее! Она — твоя!
— Нет!
Отчаяние
Змей не особо спешил: то ли наслаждался видом своей жертвы, то ли долгие века заточения ослабили его тело, и он устал. То ли он просто раздумывал, как поступить. Как бы то ни было, он замер на несколько секунд, и этих мгновений Лясоте хватило, чтобы в который раз встать между Волосом и княжной.
— Не ее. Меня!
Сжал кулаки, готовясь умереть. Что он может сделать без оружия? Ни пистолетов, ни сабли. Вон валяется топор, но до него далеко. И его ведьмачьих сил не достаточно для того, чтобы сразиться с древним богом. Ведьмаки — стражи, надзиратели над миром колдунов и ведьм, но и только. Бесславная смерть… Зря ведь-ава ворожила. Как она говорила: «Золотой подковы след…» Назвала конем.
Конь!
Змей что-то прочел в его глазах и опять устремился в атаку, но не по прямой, а обходя противника и пытаясь подобраться к девушке окольным путем. Длинное блестящее тело описало дугу. Блеснуло голубыми искрами, словно река.
Река… сон…
И Лясота прыгнул.
Ударил обеими ногами, сбивая в полете плоскую голову. Попал, падая сам. Перекатился, вскакивая и разгоняясь для нового прыжка. Приземлился удачнее, развернулся, лягаясь, как конь. Услышал звон подковки на каблуке. Ударил еще раз, высекая искры из жесткой чешуи.
Змей упал. Не дав ему опомниться, ведьмак оттолкнулся, прыгая еще раз, врезаясь подкованными каблуками в плоть. Эх, вот когда бы четыре-то ноги пригодились! Крутнувшись на одной ноге, нанес с разворота удар другой. Змея отбросило в сторону. Он ударился мордой о стену пещеры. Послышался хруст, и голова твари бессильно поникла. Убит? Но такое разве возможно?
На полусогнутых ногах, подобравшись, готовый к новому прыжку, Лясота сделал осторожный шаг.
Змей упал, распростертый на камнях, но он был еще жив. Его тело слабо пульсировало, белое горло трепетало, в выпученных глазах светился разум. Еще минута-другая — и он стряхнет оцепенение и снова бросится в бой. Лясота поднял ногу, примериваясь, куда ударить. И, замахнувшись, пнул тварь ногой.
— Пошел вон!
Змей зашипел. В его голосе послышалось осуждение и удивление — как мог он, жалкий человек, встать у него на пути? Откуда у него такая сила? И какое он имеет право приказывать ему?
— Это мой мир! Убирайся вон!
Взгляды человека и Змея встретились, схлестнувшись в поединке воль. Каждый из них был силен. У каждого была своя правда. Но один из них был уверен в своей силе. Он был на своем месте, исполняя свой долг. Он делал то, для чего был рожден много лет назад, для чего пришел сюда, единственный, кому это было под силу. И Змей дрогнул. Он атаковал в последний раз, от отчаяния, не желая сдаваться без борьбы — и встретил еще один удар, который сбил его. А потом каблук с раскалившейся подковкой наступил ему на горло.