Бывший будущий муж
Шрифт:
Но здесь, у нее в кухне, делать вид, будто его волнует ее состояние… Какое гнусное лицемерие!
— Я бы хотела отправиться немедленно, если не возражаешь, — заявила она. — Полагаю, ты уже организовал наш перелет в Лос-Анджелес.
— Безусловно, — подтвердил Найджел. — Но до вылета еще почти полтора часа. Мой самолет нуждается в заправке и проверке. Кроме того, раньше нет окна в регулярных рейсах.
Джессика была ошеломлена.
— Ты что, прилетел сегодня специально, чтобы сообщить мне эти новости?
Найджел пожал плечами с
— Ты мог бы оставить сообщение на автоответчике.
— Разве тебе было бы проще услышать печальные вести таким образом? — спросил он, быстро взглянув на нее.
Джессика поняла: Найджел прилетел, потому что знал ее. Знал, как она прореагирует. Знал, что она полностью расклеится. Как оно и получилось на самом деле.
Найджел поставил кофейник на стол рядом с тарелкой и чашками. Потом мельком посмотрел на часы.
— Садись и ешь.
Джессика напряглась. Больше всего ей хотелось сказать ему, куда отправляться со всем этим показным вниманием. Она не нуждается в проявлении поверхностно-родственных отношений.
Для этого они слишком хорошо и близко знают друг друга. Оба страстные, упрямые, вспыльчивые, темпераментные. Джессика ощутила прилив гнева, глядя, как он расхаживает по ее кухне. Но здравый смысл требовал промолчать и подчиниться, если она не собирается вступить с ним в открытую войну в таких горестных обстоятельствах, Ей ли не помнить, что Найджел всегда добивается того, что задумал! Ведь она убедилась в этом на собственном печальном опыте.
Джессика снова с трудом подавила горечь и подивилась, как это ей вообще пришло в голову, что она справилась с чувством к нему. Произошла ужасная трагедия, пострадали близкие ей люди, а она в состоянии думать только о Найджеле.
Но, возможно, это защитная реакция мозга, отвлекающего ее от кошмара случившейся и нависшей утрат.
— Как твои справляются с этим? — спросила Джессика, присаживаясь к столу и придвигая тарелку.
— Не справляются, — коротко бросил Найджел. Ответ перевернул ее нутро. Потом он смягчился и добавил:
— Они все в больнице, сидят с Тэдом и младенцами. Так… так лучше…
— Да. — Джессика кивнула.
Он выдвинул второй стул и сел рядом с ней, случайно коснувшись ногой ее бедра. Она похолодела, потом вспыхнула. В воспаленном мозгу промелькнули видения: они оба в спальне, обнаженные, влажные от пота, задыхающиеся…
Пытаясь не показать, что творится в ее голове, Джессика взяла сандвич, хотя отлично знала, что не сможет проглотить ни куска. Откусила и с трудом начала жевать, не ощущая вкуса.
Ей просто необходимо было, чтобы он отодвинулся, потому что как же иначе прийти в себя? Надо помнить, почему он здесь! Господи, да что же она за женщина такая? Почему не может держать
На глаза навернулись горячие слезы. Джессика презирала себя за слабость, презирала Найджела за то, что приехал и продемонстрировал ей, что же она представляет собой на самом деле, если в состоянии думать о нем в минуты, когда…
— Сахару?
Молодая женщина тупо уставилась на протянутую ей сахарницу, на дымящиеся чашки и вспомнила, как мало было надо, чтобы они набросились друг на друга. Взгляд, слово, случайное прикосновение, вот как сейчас, — и оба уже не могли устоять перед соблазном плоти.
Их близость была страстной, несдержанной, смелой. Он научил ее испытывать такое наслаждение, о существовании которого она даже не подозревала.
И причинил ей боль за тот год всего дважды: когда они занимались любовью в первый раз и в последний. В первый раз Найджел не понимал, с кем имеет дело, но она не потрудилась сказать, что он первый мужчина в ее жизни, поэтому в той боли винила себя. Когда она немного всплакнула потом, он ласково прижал ее к себе и показал другую любовь — нежную, полную заботы и внимания.
— Нет, — выдавила она в ответ на его вопрос, вспоминая проклятый второй раз.
Найджел был ослеплен гневом, пугающей неистовой ревностью. Обзывал ее всеми мыслимыми и немыслимыми словами, от дряни до шлюхи, а она так испугалась, что даже не пыталась защититься, наоборот, встретила его атаки с едким сарказмом. Он швырнул ее на пол и взял с неистовой яростью. Но не секс был причиной боли, нет, А нестерпимое, невозможное презрение, с которым потом Найджел отшвырнул ее в сторону.
И с тех пор больше ни слова, ни единой встречи, ничего. Он даже не сообщил, получил ли посланное ею обратно кольцо.
Джессика в очередной раз сказала себе, что преодолела злосчастное чувство к Найджелу.
Одних этих мрачных воспоминаний достаточно, чтобы убить самую светлую и чистую любовь. Теперь, даже если он узнает правду, упадет на колени и будет умолять о прощении, она не простит. Никогда. Ни за что.
— Я иду собирать вещи.
С этими словами она неожиданно поднялась и покинула кухню, не удостоив его взглядом.
Глава 2
Оставшись в одиночестве, Найджел уставился в чашку с кофе и подумал, видит ли Джессика вообще что-нибудь своими затуманенными болью глазами.
А почему меня это волнует? — спросил он себя, негодующе отвергая то, что творится в его душе. Разве я еще недостаточно хорошо ее знаю, раз снова думаю возобновить отношения?
Нет уж, довольно и одного раза!
Найджел навалился на стол и поднял чашку, проклиная тот миг, когда решил приехать сюда.
Если бы в жизни было хоть немного элементарной справедливости, то Джессике полагалось бы выглядеть теперь, как портрет Дориана Грея.
А она была ошеломительно, умопомрачительно хороша, в тысячи раз лучше, чем прежде.