Бывший любовник
Шрифт:
– Подумайте, неужели вам совсем ничего не приходит в голову? Кто может вас ненавидеть? Кому вы мешаете? – настаивал Санчес.
Может быть, нужно рассказать о Гордоне? О своем настоящем отце? Но Алисе было бы тяжело рассказывать о том, как Хетти издевалась над ней, а ее отец был рядом и относился к этому совершенно равнодушно. Какое это имеет отношение к пропаже ребенка?
– Ты чего-то не договариваешь, – раздраженно сказал Джейк.
Он злился сильнее, чем она предполагала. Алиса почувствовала себя
– Я только что узнала одну вещь, но это не имеет никакого отношения к делу.
– Вы и представить себе не можете, как часто вещи, на первый взгляд не имеющие друг к другу отношения, оказываются связанными, – мягко сказал Санчес. – Я смогу помочь вам, только если буду знать все.
– Может быть, тебе будет легче, если я уйду? – спросил Джейк и встал.
– У меня нет никаких тайн от тебя.
– Прекрасно. Но в любом случае мне пора на работу, – равнодушно бросил Джейк.
Ладно, у нее есть более важные дела, чем беспокоиться о его настроении, но все-таки Алиса обиделась. Ей казалось, что они за эти дни стали почти друзьями.
– Так что вы мне не рассказали? – спросил Санчес, как только дверь за Джейком закрылась.
Когда Алиса призналась детективу, что Гордон Лекруа – ее настоящий отец, Санчес совсем не удивился.
– Случаются и более странные вещи, – сказал он и переменил тему. – Я так понял, что вчера ночью в больнице был Клай Дюваль.
– Он ждал меня на улице. Он не смог войти, потому что больницу закрыли по тревоге.
Санчес нахмурился, но ничего не сказал. Бенсон подошел к Алисе и просунул голову под ее руку, требуя ласки.
– Клай разводится с Феб. Он приехал в больницу, чтобы сказать мне об этом. А перед этим послал тете цветы. Он просил меня дать ему еще один шанс, но я ему отказала.
– Я не люблю совпадений. Оба раза, когда пропадали дети, Клай находился рядом.
– Мне тоже приходило это в голову, но у него нет никакого мотива. Зачем ему это нужно?
Санчес приподнял бровь:
– Это кажется бессмысленным, не так ли?
– Вот именно. Помимо всего прочего, Клай просто не тот человек, которого можно не заметить: он слишком красивый. Кто-нибудь обязательно обратил бы на него внимание.
– Это так, но в больничной одежде все выглядят похожими. Я покажу его фото сотрудникам, может быть кто-то его узнает.
– Наверное, я покажусь наивной, но я не верю, что Клай может намеренно вредить мне.
По лицу Санчеса было понятно, что именно так он и думает.
– У Клая Дюваля не было алиби в тот вечер, когда пропал его сын. Он был в больнице как раз перед вами. Дюваль сказал, что поехал домой и лег спать, но никто не может подтвердить его слова.
– Зачем ему похищать собственного ребенка?
Санчес молчал.
– Клай думает, что это не его ребенок. Он сказал, что Феб нимфоманка и увлекается
– Это правда, – подтвердил Санчес. – В Новом Орлеане едва ли найдется хоть один влиятельный человек, за которым она не бегала. Но в этом деле ей больше нравится охота, чем добыча. Феб быстро остывает к предметам своей страсти.
– Клай сказал, что отцом ребенка мог быть Бубба Петтибон. Если бы об этом узнали, ему пришлось бы проститься с политической карьерой. Но в ее жизни были и другие мужчины. Хотя Феб училась в университете, она не жила в студгородке, у нее была квартира во Французском квартале. Там она развлекалась.
Алиса подумала и добавила:
– Возможно, один из них и выкрал ребенка, чтобы не было скандала. Клай собирался провести тест на установление отцовства сразу после рождения ребенка.
Бенсон снова боднул ее руку, и Алиса поняла, что перестала гладить пса. Она потрепала его за ушами и сказала:
– Даже если кто-то из любовников Феб украл Патрика, ему нет никакого смысла похищать другого ребенка.
– Это логично, – согласился Санчес, – но мы не все знаем.
– Вы еще не нашли мужа той медсестры, Грейси Харпер?
– Пока нет. Он исчез сразу после развода. Обычно мы легко находим людей по номеру социального страхования, но он очень давно не пользовался своей страховкой.
– Я думала, такие вещи хранятся в тайне. В ответ на это Санчес хмыкнул:
– Это так, но у меня свои источники. Я думаю, что бывший муж Харпер работает где-то, где платят зарплату наличными, поэтому он не засвечивается у федералов.
– Значит, вы можете его никогда не найти – этого Клода?
Алиса даже обрадовалась, что не возлагала на это особых надежд.
– Если он жив, я его найду, – твердо сказал Санчес. – Кроме того, я проверяю архивы дорожной полиции во всех ближайших штатах. Большинство людей не уезжают далеко от родных мест. А если уезжают, то в основном на Аляску или в Калифорнию. И все имеют водительские удостоверения.
– Но он мог поменять фамилию.
– Не думаю, что он это сделал. Со всех точек зрения, он обычный парень без криминального прошлого и алиментов. Нет причин менять фамилию. В любом случае отпечатки пальцев у него все равно остались прежние и в компьютере они записаны.
Алиса почувствовала облегчение: у нее все-таки есть надежда.
– А если все это не сработает, я пущу в ход свое секретное оружие, – продолжал Санчес. – Существует центральная база данных, в которой регистрируются все гарантийные талоны, которые люди заполняют и отсылают фирмам. Знаете, на крупные покупки, телевизоры, компьютеры и так далее. Как бы вы ни стремились спрятаться, искушение получить право на гарантийный ремонт пересиливает.
– Почему же вы тогда не начали с этой базы данных?